Известный самарский краевед возглавил литературно-мемориальный музей имени Горького. Доктор филологических наук Михаил Перепелкин больше четверти века проработал в нем в должности научного сотрудника. Вот что он рассказал обозревателю «СГ». Два направления работы Так случилось, по многим причинам, что в Самаре нет других литературных музеев. В Москве и Петербурге их десятки — частные, государственные. Но есть и провинциальные города, в которых не один и не два, а три-пять литературных музеев. В том же Нижнем Новгороде. В нем помимо музея Горького наличествуют посвященные и Добролюбову, и Пушкину, и Чирикову, и, конечно, Горькому. Каждый из них отвечает за своего писателя, за его окружение, за эпоху. Даже если они возникают как монографические, со временем понимают, что одним именем не проживешь, нужно изучать современников, контекст. В Самаре так не сложилось. В 1909 году возникла Аксаковская комната при Доме дворянства, но пришла революция, она была закрыта, и след ее простыл. Поэтому музей Горького, ставший потом музеем имени Горького, на протяжении десятилетий остается у нас единственным литературным. И это в нем собирали и собирают материалы обо всей самарской литературе. От момента ее возникновения, который мы не можем с точностью указать, до сегодня. Кстати, не можем обозначить и верхнюю границу: «Вот этим годом завершаем, и больше не подходите». Все, что происходит сегодня, мы тоже должны документировать и фиксировать. Потому что время бежит очень быстро. Даже если оглянуться на то, что было пять лет назад в литературной жизни региона, произошли колоссальные сдвиги. Многих уже нет в живых, кто-то отсутствует в Самаре. С другой стороны, появились новые люди, которых пять лет назад никто не знал, вышли их книги. Именно эти процессы музей отслеживает и фиксирует. И когда возникают вопросы: «Кто такой был…» Куда приходят? К нам. Поэтому музей должен изучать все поле литературы, от и до. У нас, музейщиков, два направления работы: одно связано с прошлым — мы находим факты об известных персоналиях и выявляем до сих пор не известные нам имена, а другое — с будущим, это день нынешний и завтрашний. Подобная концепция сложилась в 1960-е годы. До этого момента в Куйбышеве был монографический музей Максима Горького. Все, что не относилось к нему, отсекалось. Да и сам автор интересовал исследователей только как своего рода идеологическая икона. Концепция горьковского музея 1940-1950-х годов была сочинена в Москве. И разослана по городам, где писатель жил. А когда в 1956 году, после ХХ съезда, страна в корне изменилась, музеям дали свободу, они стали ею пользоваться: собирать все, что считали ценным и интересным, изучать и показывать. На перекрестке дорог Самаре невероятно повезло, поскольку мы находимся не на окраине цивилизации, а там, где сходятся очень многие дороги. Поэтому все или почти все крупное, заметное, существенное, что происходило в литературной жизни России, за некоторыми, может быть, исключениями, так или иначе отразилось у нас. Трудно найти какое-то имя, которое не было бы связано с Самарой. Пушкин, Лев Толстой, Аксаковы… Иван Бунин — один день, да побывал, Борис Пастернак на один день, но остановился, Марина Цветаева переночевала, предки Владимира Набокова жили в Самаре, как и сестра Михаила Булгакова. В этом смысле нам очень повезло. Мы не занимаемся никому не известными частностями, в поле нашего зрения находится то, что существенно для культуры в целом. Но в то же время у регионального музея есть задача изучить литературную историю своего края. Скажем, наверное, мало кому за пределами нашей губернии что-то скажет имя Семена Табачникова — в этом году исполняется сто лет со дня его рождения. А между прочим, это очень крупный поэт и писатель регионального масштаба, который рассказывал о Куйбышеве и о Самаре. Кстати, разбирая его архив, мы нашли письма Виктора Некрасова. Он взаимодействовал с очень многими. Евгений Шаповалов, Александр Савватеев, Николай Борисов, Евгений Лазарев — кто будет собирать о них информацию, если не мы? Поэтому, с одной стороны, в поле зрения нашего музея находятся крупные имена, которые как-то были связаны с Самарой, а с другой — имена, которые создавали и создают литературный процесс в регионе. Кстати, это, так сказать, сообщающиеся сосуды. Правда на осознание данного факта требуется немало времени. Скажем, когда музей был посвящен одному имени, документы о других писателях собирали только в качестве контекста. А потом оказалось, что в этом «горьковском» фоне есть такая интереснейшая фигура, как Александр Смирнов (Треплев), который переписывался с Федором Сологубом, дружил с Леонидом Андреевым, писал про Ивана Бунина. То есть там оказалось много того, что в 50-60-е годы не было интересно, а через полвека пришло время как раз этого «неинтересного». Лариса Александровна Соловьева, долгое время работавшая в музее Горького, говорила мне когда-то: «Миша, наши местные писатели каждый по отдельности часто кажутся мелкими, а все вместе они так интересны!» Пять важных проектов Есть несколько важных проектов, которые очень хотелось бы осуществить. Во-первых, это восстановление Аксаковской комнаты. Вместе со всем контекстом литературы середины и второй половины XIX века: Аксаков дружил с Гоголем, был в родстве с Тютчевым. К счастью, сохранился Дом дворянства на Алексея Толстого, 50, где эта комната когда-то находилась. Второе. Музей Горького, который находился на улице Степана Разина, в доме, где он жил, мы потеряли. Увы, это произошло по многим причинам и далеко не вчера. Но мне кажется, было бы даже интереснее создать не мемориал одного, тогда еще будущего писателя, а музей «Самарской газеты». Есть здание на Алексеевской площади — площади Революции, где находилась редакция. Здесь кроме Горького бывали еще десятки людей, включая Владимира Короленко, Евгения Чирикова, Александру Толстую. Можно перечислять долго. Материалов для этого достаточно: архивы газеты, фотокопии номеров за 1895-1896 годы, когда в ней работал Алексей Максимович, фонд подлинных горьковских вещей, материалы о тех, кто там служил. Один из ближайших проектов — создать в нашем филиале на Куйбышева, 113 экспозицию, посвященную «Самарской газете» горьковского периода. Мне кажется, писатель от этого даже выиграл бы, если бы его показывали в контексте таких же молодых и амбициозных, как он, авторов. Кстати, следующий год юбилейный для «Самарской газеты», которая начала выходить в 1884-м. 140 лет! «Самарская газета» — центр притяжения литераторов и место литературной силы, если говорить о том, дореволюционном, издании. И у нас на этот год намечено много соответствующих интересных событий. Надеюсь, что мы осуществим их в партнерстве с сегодняшней газетой, которая мыслит себя наследницей той, прежней. Третий проект — музей Гарина-Михайловского. Для этого собран огромный фонд. Когда-то наши предшественники мечтали о том, что он будет в Сергиевском районе — в Гундоровке. Но сейчас уже и деревни этой нет, и инфраструктуры. А в Самаре есть дом, где жил писатель. А что такое Гарин? Это невероятно интересный контекст: Петербург, столичные журналы, Чехов, железная дорога, путешествие вокруг света. Еще в проекте музей Александра Неверова и литературы 1920-1930-х годов. О нем долго мечтала Маргарита Павловна Лимарова (создатель и первый директор музея-усадьбы Алексея Толстого в Самаре — прим. авт.). Дома Неверова уже нет — его снесли в 2000-х годах. Но есть строение на Ленинградской, где находилась редакция журнала «Понизовье», который он редактировал. В этом издании печатались Сергей Есенин, Александр Ширяевец — у нас хранится большой его архив, который мы не показываем широкой публике. Сделать подобный музей литературы 1920-1930-х годов было бы очень интересно. Наконец, пятый проект связан с Великой Отечественной войной и эвакуированными в Куйбышев литераторами. Ведь наш город тоже был своего рода писательским ковчегом: Эренбург, Василий Ян, Катаев, многие другие, жившие в том числе в Доме специалистов. Есть и другие мечты и проекты, будем идти к их реализации. Представляете музейную литературную линейку — от Аксакова до Эренбурга и «шестидесятников»? Поднимаемся с речного вокзала и пока идем до усадьбы Толстых, листаем одну страницу за другой. У нашего музея обширные фонды, огромное количество предметов и рукописей — все возможности для создания целой сети филиалов. Три поколения В коллективе нормально работающей организации, в том числе в музее, как в семье, на мой взгляд, должны быть представлены три поколения. От одного — опыт, от другого — «уход, кормление и трата денег», как мой сын когда-то сформулировал, а от третьего — амбиции и неуемная энергия. Если это есть, то семья существует как здоровый организм. Так сложилось, что на сегодня в нашем музее в значительно большей степени преобладает молодое поколение. Старшее почти полностью лет десять назад сменило деятельность, потом была текучка, кадры не задерживались надолго. Но мне кажется, в этом нет ничего страшного. Молодые сотрудники взрослеют, набираются опыта, и постепенно этот крен будет выправляться. Вообще любой язык меняется очень быстро, в том числе язык разговора о литературе, и молодые сотрудники быстро им овладевают. Поэтому посетители рассказывают: «Мы были на пешеходной экскурсии вашего молодого сотрудника Ильи Приданцева. Закачаешься!» С удовольствием читаю в книге отзывов: «Спасибо Саше Авданову, потрясающая экскурсия!», «Спасибо Ане Киселевой!», «Спасибо Ане Тумаевой!». Они умеют рассказывать так, как нужно сегодняшнему посетителю: где-то пошутить, где-то недоговорить, где-то употребить современное словечко. Я долго не понимал, что такое музейная аудитория. Это не те, кто один раз к нам зашли — случайные посетители. А те, кто ходит сюда раз в месяц, в три месяца, в полгода. Экспозицию они видели и знают, но им любопытно, что происходит день за днем. Сегодня наши мероприятия интересны аудиториям с детьми и среднего возраста. Здесь музеем и его сотрудниками Ольгой Осадчей, Настей Серебряковой, Яной Арбузовой и другими проделана гигантская организационная работа. Спасибо Елизавете Лугарь, Любови Зеленской и Анне Обревко, их экскурсии — образец профессионализма, запоминаются надолго. Будем думать, как привлечь школьников и студентов. Чтобы они поняли: в литературу можно входить через музейные двери. Лицедейский дух В рамках гранта, автором которого был еще один наш молодой и очень талантливый сотрудник Иван Котов, в этом году мы пригласили в литературный музей режиссера Бориса Павловича с его проектом «Лес». Отозвался на эту возможность театр «СамАрт». Три актрисы показывали спектакль «Лес. Экскурсия». Публике подобный опыт понравился — большинству показалось это интересным. На экскурсии рассказывают не про что-то чужое, а про то, как человек ощущает запахи, слышит звуки, как он думает про любовь, смерть, вечность и старость. Спектакль был от первого лица: как я живу рядом с историей, чужими драмами и радостями и про чувства, которые это вызывает. С сотрудниками мы обсуждаем различные варианты театральных проектов. Мне бы очень хотелось, чтобы у нас появился детский театрик. Когда-то в рамках экспозиции, посвященной Буратино, художник построил сцену. Зал здесь очень маленький — в нем могут сесть максимум десять человек, но этого достаточно для того, чтобы два-три актера показывали свой спектакль. Сами усадебные дома ведь очень лицедейские: Алексей Толстой писал пьесы, его мама Александра Леонтьевна тоже. В усадьбе всегда витал театральный дух. Имя не регионального уровня Имя Алексея Толстого — крупнейшее для самарской литературы — совсем не регионального уровня. Огромное спасибо нашим предшественникам, коллективу, который последовательно возглавляли Маргарита Павловна Лимарова и Андрей Геннадьевич Романов и который проделал колоссальную работу. Они собрали материал и показали писателя таким, каким он должен был предстать на период 70-80-х годов ХХ века. Эта экспозиция открылась в 1983-м и с тех пор существенным образом не менялась. Но минуло 40 лет и произошел пересмотр самого писателя и всего, что с ним было связано, — с тех пор написано множество книг, посвященных ему. Поэтому нам, конечно, нужно Алексея Толстого показывать другим. Не отказываясь от того, что было. До сих пор посетители, не ожидавшие подобного уровня от провинциального музея, пишут восторженные отзывы. А дело в том, что экспозицию сочиняли ленинградцы, большие мастера своего дела. Одно имя Катенина — потомка друга Пушкина чего стоит! Большим профессионалом был и другой ленинградский художник, Воробьев. Но наполнять экспозицию нужно другим содержанием. Сейчас мы работаем над проектом с условным названием «Усадьба и ее смыслы». Думаем открыть эту выставку и провести серию мероприятий в ноябре-декабре нынешнего года. Усадьба живет с 1850-го: были одни строения, они сгорели, были владельцы до Бострома, после него, потом коммунальные квартиры. Мне недавно рассказали, что во время войны на втором этаже одного из домов жили Кукрыниксы. В разное время в усадьбе обитали поэты, писатели, ученые. Мы попробуем это показать. Думаю, что образ Алексея Толстого заиграет в этом контексте новыми красками. Я давно дружу и тесно общаюсь и с потомками писателя, и с исследователями его творчества, которые готовы к сотрудничеству с нами. Мне бы не хотелось, чтобы посещение музея походило на засовывание головы в сундук, пропахший нафталином. У Алексея Толстого есть много резервов, чтобы говорить с современностью о современном. Михаил Перепелкин в 1996 г. окончил филологический факультет Самарского государственного университета. Защитил кандидатскую и докторскую диссертации. В 1997 г. был принят на должность научного сотрудника Самарского литературно-мемориального музея им. Горького. Преподает в Самарском университете. Автор книг «Бездны на краю. И. Бродский и В. Высоцкий: диалог художественных систем» (16+), «Слово в мире Андрея Тарковского. Поэтика иносказания» (12+), «Крупным планом. Телевидение и не только» (12+) «Самара-городок: полеты во сне и наяву, горчишники, тайны и опасные гастроли» (16+), «Венедикт Ерофеев: причудливый или просто чудной. Текст и контекст» (18+), «Вокруг «Детства Никиты. Мир — слово — смысл» (12+), «Ходившие по мукам: «самарский код» в трилогии А.Н. Толстого» (12+), около 200 научных и краеведческих публикаций. Составитель и редактор научных и краеведческих изданий. Автор и ведущий цикла краеведческих и исторических телевизионных программ «Город. История. События» («Самара ГИС»). Лауреат премии «Слон» Всероссийской гильдии кинематографистов, губернской премии в области культуры и искусства. Фотографии предоставлены спикером; Владимир Пермяков источник »
