Шел второй год войны. Было не до праздников, однако Новый год Петр Шлыков успел отметить в кругу семьи, а 3 января 1943 года прямо со школьной скамьи его призвали на службу. Семнадцатилетний парень оказался в Куйбышевском пехотном училище, где ему довелось проучиться всего полгода.
«Нас готовили в офицеры, - вспоминает Петр Никитович, - но оказалось, что они были уже не нужны. Поэтому в качестве бойцов нас направили в воздушно-десантные войска».
Шлыков очутился в Подмосковье. Все расположенные там военные училища готовили десантников. Петру и его товарищам пришлось нелегко: упорные занятия шли в форсированном режиме. Молодые курсанты каждый день прыгали с парашютом, выполняя различные тренировочные задания. То отрабатывались прыжки с открытием запасного купола, то ночные прыжки, то приземление на воду, на лес и т. д.
Когда курс подготовки десантника был пройден, Петра отправили на настоящую войну. Это был Карельский фронт.
Первое серьезное испытание, выпавшее на долю Шлыкова, - форсирование реки Свирь. Подразделение, где он служил, должно было переправиться на другой берег в месте, где холодная река достигала 400 метров в ширину. При этом и глубина была не малой, местами до 7 метров.
На той стороне реки окопались финны. У них были очень сильные укрепления: за Свирью тянулись минные поля, простреливаемые из бетонированных укрытий - дотов. Однако задача была поставлена, и во что бы то ни стало ее нужно было выполнить, освободить территорию, которую занял враг.
В июне 1944 года началась подготовка к операции. Советские солдаты со свойственной им смекалкой не только готовили бое-припасы, но и делали чучела, подготавливали ложные переправы.
За несколько дней до планируемого прорыва решено было провести разведку боем. Нашли 12 добровольцев, которые должны были толкать «муляжные» плоты, чтобы противник демаскировался. Финны, естественно, открывали по движущимся плавсредствам огонь, а наши в то время засекли эти огневые точки и обстреляли. К счастью, из дюжины смельчаков никто не погиб, а позже за выполнение этого опасного задания им всем присвоили звание Героев Советского Союза.
И вот перед рассветом 22 июня 1944 года операция началась с мощной артподготовки. По врагу часа 2 били из всех видов орудий, коими располагала наступающая сторона. Под градом пуль, форсировав водную преграду, наши батальоны, успешно преодолев 6 трудных километров, взяли город Аланецк.
«Мы думали там «подзаправиться», рассчитывали на трофеи, - рассказывает полковник милиции в отставке Шлыков. - но, оказалось, напрасно: финны - народ бедный. Единственно, чем нам удалось разжиться, так это галетами. Боеприпасы закончились, провизия тоже, плюс бездорожье. Вдобавок к этим неблагоприятным обстоятельствам погодные условия не позволили нашей авиации оказать наступавшим воздушную поддержку. Пришлось остановиться и окопаться. Кругом болото, в окопе – вода, даже костер не зажжешь. Комары и голод мучили так, что думал, скорей бы убило. Молили Бога, чтоб пуля не ранила, а сразу в голову попала. Жен у нас не было, о родителях тоже не думали. Думали, что они поплачут и все…, - с грустью на лице продолжает ветеран, - потом рыбу поймаем, поедим, и пессимистические мысли уходят, появлялось желание жить и сражаться. Ведь мы были тогда молоды, и жизнь брала свое».
Но на других участках наступление продолжалось. Оно оказалось крайне сложным и трагичным. Из-за раскинувшихся вокруг болот было невозможно применить тяжелую технику. А впереди были горы, где враг настроил укреплений. По правому флангу тянулись лощины. Одна из них была перекрыта плотиной. Когда батальон наших солдат оказался в зоне затопления, финны тут же открыли шлюзы. Вода хлынула и в без того заболоченную местность. Все живое на этой земле погибло практически в одно мгновение. Чтобы спастись и продолжить наступление, советским солдатам пришлось валить лес и делать настилы.
«По этим бревнам мы все-таки протащили «катюшу», и дали залпом по сопкам. Били термитными снарядами, в то время запрещенными международной конвенцией. От их попадания горело все, даже камни и железо».
Тогда, считает Петр Никитович, он и испытал первый в своей жизни настоящий страх.
После такого жуткого обстрела финны выбросили белый флаг и выслали парламентера. Но война на этом не закончилась. Дальше предстоял тяжелый поход по горам, где по узким тропам невозможно было провести боевую техника.
Именно во время этого перехода Петр Шлыков был ранен. Пуля вошла прямо в грудь. С места боя его отправили в полевой лазарет на какой-то тележке. Пока парня везли, его ноги свисали до самой земли и бились о камни. Сильной боли Шлыков при этом не испытывал, так как вскоре потерял сознание.
Очнулся он в госпитале. Первое, что увидел раненый, был белый свет из окна, который не угасал несколько месяцев: стоял полярный день.
«Наркоза тогда не было, - продолжает свой рассказ Петр Никитович, - чтобы раненые не страдали от боли, давали пить вино».
Уже в госпитале от вновь поступивших раненых Шлыков узнал о гибели командира дивизии Блажевичева, который в машине с адъютантом и шофером подорвался на противотанковой мине. До сих пор Шлыков восхищается мужеством этого человека. По словам очевидца, когда полковника нашли, он был еще жив, но взрывом ему перебило ногу. Собравшись с силами, Блажевичев попросил у солдат нож и отрезал лоскут кожи, который еще соединял ногу с телом, и сказал: «Война кончается, и я кончаюсь». Спасти его не удалось из-за сильного кровотечения. Волевой был человек…
После выздоровления Петра Никитовича вновь отправили на фронт. В боях за Будапешт он был ранен и опять оказался в госпитале. Там он услышал о победе. Долгожданный праздник отмечали дня три.
Грустных воспоминаний о войне всегда хватает, а веселые может вынести с войны не каждый. Ветеран Шлыков припомнил один такой эпизод:
Молодой боец на развалинах Вены наткнулся на ящик, в котором оказалась форма немецкого генерала. Парнишка, естественно, не удержался, чтобы ее не примерить. Облачившись в генеральский мундир, он вышел на балкон второго этажа и, чтоб повеселить товарищей, крикнул: «Хайль Гитлер!». А в это время мимо дома вели пленных немцев, которые по-разному отреагировали на это. Шутника немедленно вызвал к себе командир подразделения, и тот, не на шутку испугавшись взбучки, прибежал на вызов, даже не сняв вражеской униформы. От начальства парню, понятное дело, досталось, но не строго. Все-таки наступало мирное время.
Из Венгрии Шлыков вернулся в Россию только через год. Его часть продолжала нести службу, учиться, занимались боевой подготовкой и даже спасать мосты от наводнения. В 1949 году пришел приказ о демобилизации. Шлыков вернулся на малую родину, на берега Волги. Но не прошло и двух недель, как местное начальство пригласило его к себе. В результате Петр Шлыков оказался в Ленинградской школе политработников. Когда он ее закончил, политработники оказались не в моде, он был направлен на оперативную работу в органы внутренних дел.
В милиции Шлыков дослужился до полковника, в свое время ему доверили возглавить Похвистневский райотдел. Сейчас на страже порядка стоит его внук.
Жизнерадостный Петр Никитович шутит до сих пор, никакие беды и удары судьбы не смогли заставить его забыть о хорошем и веселом. Глядя на таких неунывающих людей, как Шлыков, веришь, что жизнь – прекрасна!
по материалам газеты «ПРАВО» источник »
