Иконы есть практически в каждой русской семье. И они не просто украшение храмов, предмет почитания, а проводник, посредством которого верующий общается с богом. И создать такой инструмент под силу практически любому человеку. Об этом рассказала основатель и руководитель Русской иконописной школы, член Союза художников России Елена Стажук. Возрожденная традиция — Я родом из Ивановской области, из Палеха. Около 10% населения там художники. Это село-академия, центр лаковой миниатюры, основанной на иконописной традиции. До революции здесь создавалось огромное количество образов. Местные мастера когда-то расписывали Грановитую палату московского Кремля. В советское время, конечно, иконы почти никто не писал, но мастерство передавалось из поколения в поколения. Стали создавать палехские шкатулки, известные во всем мире. А в учебниках по лаковой миниатюре после основного курса шло пособие по иконописи. После перестройки традиции возродились. Я окончила Палехское художественное училище. Затем приехала в Самару и поступила в архитектурно-строительный университет. Окончила его в 2014 году, получив степень магистра по направлению «Архитектура» со специализацией «Храмовое зодчество». Во время учебы я ездила по городам и селам, участвуя в росписи церквей — всего их было девять. Таким образом, иконописью я занимаюсь всю жизнь, сколько себя помню: сначала вместе с родителями-художниками, потом самостоятельно. Свою первую икону я написала в 15 или 16 лет, на третьем курсе училища. Это была Владимирская икона Божией Матери. Потом их было создано немало — на заказ, в подарок, а «Владимирскую» я оставила себе и понимаю, что никогда ее не продам. Она имеет особую ценность: этой иконой мама благословляла меня на брак. Две с половиной тысячи учеников Я поняла, что хочу связать свою жизнь с иконописью, лет в 17, когда попала на роспись Преображенского храма в Дивеево. Мы писали воинов на колоннах. Пришло понимание, каково это — прикоснуться руками к вечности, создавая образ, который будет жить, пока стоит храм. Это стало открытием, откровением. Люди будут молиться, а я участвую в том, чтобы украсить и оживить место для их общения с богом. Так я выбрала свой путь. Обращений с просьбой научить писать иконы было много даже в начале моего пути. Но я считала, что мне самой еще надо учиться. Время шло, желающих заниматься становилось все больше. И четыре года назад я набрала две группы. Так появилась школа. На первых учениках я обкатывала свою программу, вносила в нее изменения и дополнения. В основном это серьезные люди старше 35 лет. Взрослые мужчины и женщины, конечно, хотели сразу писать, а не сидеть годами, набираясь опыта. Поэтому мы стали на примере Казанской иконы Божией Матери тренировать все необходимые первичные навыки. Но тут началась пандемия, все оказались изолированы в квартирах. А так хотелось завершить работу! Ученики попросили меня записывать онлайн-уроки. Потом многие говорили, что благодаря этому духовному труду им и удалось пережить тяжелое время, выдержать испытание. Благодаря онлайн-трансляциям география постепенно расширялась. Сейчас в школе много учеников и из других регионов России, и из-за рубежа — всего более двух с половиной тысяч человек. У тех, кто живет в других странах, особенно трепетное отношение к процессу — для них это еще и ниточка, связывающая с родиной. Они с нетерпением ждут каждого нового урока, чтобы пообщаться с соотечественниками и с богом. Мы уже провели три выставки в Самаре. Одну в выставочном зале Союза художников и две в историческом парке «Россия — Моя история». Уже на первой было понятно, что образа, созданные онлайн-учениками, невозможно отличить от икон, написанных теми, кто осваивал мастерство очно. Не рисующие ранее люди создавали настоящие шедевры. Мне даже казалось, что у них получается лучше, чем у меня, их педагога. Это чудо, невозможное без помощи свыше! А для самих начинающих творцов стало полной неожиданностью, что люди прикладываются к их иконам, крестятся на них. Это трогает и вдохновляет. Как тысячу лет назад Икона пишется по канонам, с применением определенной техники. Она отличается от любой другой живописи по множеству параметров. Например, один из ключевых приемов — обратная перспектива. В этом случае предметы, расположенные дальше от зрителя, выглядят крупнее, чем предметы на переднем плане. Все линии перспективы на иконе не уходят вглубь, а, наоборот, выходят за рамки изображения. Получается, что молящийся становится в фокусе этой перспективы. Создается впечатление, что это не ты смотришь на святого, а он смотрит на тебя. Отличается и технология. В иконописи используется темпера на яичном желтке. Она радикально отличается от масляных красок, акварели и изготавливается по той же рецептуре, что и сто, и тысячу лет назад. Существует очень много правил. Доска из определенного сорта дерева, например липы, должна быть хорошо просушена. Сверху особым способом, в 15-16 слоев, нужно положить специальный клей — левкас. Все это высушивается, обрабатывается шкуркой. Только после этого можно начинать писать. В работе используется настоящее сусальное золото, чтобы позолотить нимбы или элементы одежды. Покрытие — натуральный масляный лак, для сохранения эластичности поверхности и цвета на долгие годы. Такая икона со временем не потемнеет и не пожелтеет. Чтобы соблюсти все условия, материалы для учеников мы собираем сами. Это большая нагрузка на школу, но все, кто приходит учиться, получают короб иконописца. Почему так? На этапе написания программы я посмотрела на свои инструменты и поняла: чтобы написать икону, неподготовленному человеку потребуется несколько лет жизни. В частности, чтобы найти охру, которую мы сейчас используем, мне пришлось перепробовать не менее десятка продуктов разных производителей. Важно, чтобы начинающие художники не разочаровались в себе, а это очень легко происходит, если кисточка некачественная или краска плохая. Таких нюансов очень много, и в программе они все учтены. Она результат всего моего жизненного и творческого опыта. Мне в свое время тоже пришлось нелегко. В Палехе, конечно, все было, но когда я приехала в Самару, пришлось искать, где приобрести необходимое для такого непопулярного вида творчества. Постепенно все сложилось. Доски нам делают на заказ, правильные кисти вяжут на одном заводе, краски набираем по одному цвету у разных производителей. В общем, собрать короб непросто, зато ученики получают все проверенное и качественное. Все должно быть по силам Чтобы стать иконописцем, мало изучить технику, которую преподаю я и другие педагоги нашей школы. Нужно знать и духовные основы. Это очень важно. Уже 15 лет я прихожанка храма Трех Святителей. Вокруг настоятеля Алексея Гладуна собралось очень много интересных людей: он всех встречает с распростертыми объятиями, всем рад. Я вижу, как внутри сложившейся «экосистемы» люди естественно обучаются всему, что нужно знать православному христианину. Никто не стучит по голове: «Платок, юбка, пост, молитва». Никто не заставляет выполнять обряды. Погружение в веру, воцерковление происходят постепенно и само собой. По такому же принципу построено обучение в нашей онлайн-школе. Занятия проводят преподаватели самарской духовной семинарии: иерей Сергий Кредич, искусствовед Елена Деева. Литургику ведет протоиерей Максим Кокорев, ректор самарской духовной семинарии и кандидат теологии. Иногда бывает так: человек буквально врывается в православие — он преисполнен энтузиазма, горит желанием держать пост, стать лучше при помощи веры. Но взяв на себя слишком много, не выдерживает, уходит. И не возвращается в церковь никогда. Все должно быть по силам. Поэтому, когда человек приходит учиться, мы ничего у него не спрашиваем. Мы объясняем, рассказываем, что перед началом процесса лучше бы исповедаться, причаститься. Уже от этого жить легче станет. Такова наша позиция. Конечно, наши ученики не сразу пишут иконы. Сначала следует постановка руки. Это особенно важно для тех, кто учится с нуля. Упражнений на бумаге много, и они необходимы. Пока идет процесс, человек слушает лекции по богословию, истории христианского искусства, изучает основные молитвы. Ведь приступать к написанию иконы нужно осознанно. Некоторые поначалу боятся входить в храм, общаться со священнослужителями. А когда напишут икону и приходят освятить ее в церковь, происходит чудо. Бывает, батюшки настолько удивляются созданному, что тут же заказывают новые работы. Так человек, который не посещал храм, становится активным его прихожанином. «Много званых, но мало избранных» Иногда под объявлениями мне пишут: «Как это вы приглашаете всех подряд?». Отвечаю так: «Много званых, но мало избранных». Случайных людей у нас нет. Человек приходит, видит, насколько серьезно все, что происходит у нас. Это не курсы, а настоящая школа, дающая основательную практическую и теоретическую базу. Остаются и учатся только те, кто сделал осознанный выбор, — и такие проходят обучение до конца. Конечно, обстоятельства, которые приводят к нам человека, очень разные. Кто-то ищет путь к богу. Кто-то всегда мечтал писать иконы, но не было возможности, учителей. Некоторым выбрать эту стезю запрещали родители: «Ну что это за профессия — художник!». Вот и берут наши ученики кисть в руки в 65, 70, даже 85 лет. Написать икону может любой человек. В истории иконописи всего два-три канонизированных художника. Все остальные — обычные люди, совсем не святые. Мы никогда не узнаем имен авторов множества деревенских образов — кем они были, в каком настроении создавали свои работы. И это неважно. Некто написал икону, отнес ее в храм, освятил. Все, икона больше ему не принадлежит. Великая гордыня предполагать, что художник может как-то повлиять на дальнейшую жизнь своего духовного творения. Оно переживет его, может, даже на тысячу лет. Иконописец ничем не отличается от любого другого человека. У него нет никакой сверхверы и сверхвозможностей. Он подчиняется тем же правилам, что и любой православный христианин. Никакого особого аскетизма и духовных подвигов от него не требуется, а как соблюдать каноны, мы научим. Чудеса случаются Иконопись — это духовная живопись, духовная практика общения со святым, которого пишешь. Любое общение со святым — это обращение к богу, дающее человеку очень много. Например, пенсионерка Ольга Федорова из Митино к рисованию не имела никакого отношения. Она пошла учиться в художественную школу не так давно, воплощая давнюю, еще детскую мечту. Под руководством своего наставника написала две иконы, а потом, в разгар пандемии, стала ученицей нашей школы. Оказалось, что у Ольги удивительная семейная история. В 1715 году в Москве была построена церковь в честь святителя Николая. Несколько столетий этот храм украшал московский Дербеневский переулок, ставший затем Уланским. В начале XX века настоятель протоиерей Алексий (Богословский) пригласил для росписи храма мастера-иконописца с бригадой подмастерьев. Этот иконописец был прадедом Ольги, а настоятель — прадедом ее мужа. Ее троюродная сестра входила в группу художников, которые расписывали храм Христа Спасителя в Москве. Сейчас Ольга говорит: «День, в котором я не занимаюсь иконописью, становится для меня пустым». Другая наша ученица, Людмила, пришла в школу, узнав о своем диагнозе: она слепнет, и совсем скоро ей придется ходить с белой тростью. Женщина для себя решила: «Остаток зрения, что даровал мне бог, я отдам ему же через написание икон». Она уже написала Казанскую икону Божией Матери и икону святителя Николая Чудотворца. Третья ученица, Иванна, начав писать иконы, получила то, о чем давно мечтала: у них с мужем скоро родится малыш. Такие истории можно рассказывать бесконечно, их очень много. Поэтому, мне кажется, главная задача школы не столько научить людей писать иконы, сколько открыть им глаза на прекрасный мир православия, помочь в создании семейной реликвии, которую можно оставить в наследство детям и передавать из поколения в поколение. Фотографии предоставлены спикером источник »
