1 августа отмечается день памяти погибших в Первой мировой войне. Одним из тысяч русских солдат, отправленных во Францию зимой 1916 года, был Федор Мамонтов. В мае его внучка Мари Беллегу-Мамонтофф привезла в наш город ценные документы. На их основе в доме-музее Фрунзе была организована выставка «Экспедиционный корпус Русской армии во Франции 1916-1918 гг.». Также парижская гостья встретилась с потомками участников Первой мировой, которые сегодня живут в Самаре. Постараемся передать их воспоминания. Дополнят рассказ отрывки из уникальной книги участника Русского экспедиционного корпуса самарца Павла Карева. Это последняя часть материала. С первой можно ознакомиться тут, а со второй — здесь. Семья из Елховки Преподаватель экономики Вячеслав Герасимов рассказал, что попал на встречу с Мари Беллегу-Мамонтофф случайно. Пригласили музейщики, с которыми он и его сестра познакомились недавно, изучая историю своей семьи. А она действительно заслуживает внимания. Известно, что предки Вячеслава жили в селе Елховка. Там были корни семьи. Недаром в этой местности есть хутор Герасимовка. Дед Вячеслава Георгий Семенович в 1926 году покинул родные места и вместе с молодой женой подался на поиски счастья в Москву. В начале войны его в составе группы специалистов направили в Поволжье, чтобы подобрать площадку для эвакуации столичного подшипникового завода. Эксперты изучили условия в Саратове, затем приехали в Куйбышев. И сообщили в Москву, что наиболее удобно расположить производство на месте бывших Линдовских казарм. Георгий Семенович активно участвовал в обустройстве завода на новом месте. Он перевез в Самару семью — жену и трех сыновей. Двое из них всю войну ударно трудились рядом с отцом на эвакуированном заводе. Старший, Владимир, 1926 года рождения, работал электриком. Средний, Виталий, появившийся на свет в 1928-м, как и многие его сверстники, стоял за станком. Таким работникам ставили под ноги деревянные ящики — роста не хватало. Спали часто прямо в цеху и мечтали убежать на фронт, чтобы бить фашистов. За доблестный труд в годы войны оба юноши были удостоены медалей. Из самарских староверов Изредка Георгию удавалось навестить деревенскую родню. Его отец Семен всегда был крепким хозяином. Поэтому и пострадал от раскулачивания: в 30-е годы он пополнил ряды тех, кто строил Беломоро-Балтийский канал. После окончания ссылки мужчина вернулся в родные места. В военные годы старый крестьянин даже помогал продуктами своим городским родственникам. Вячеслав Герасимов помнит высокого сильного старика с прямой спиной и гордым характером, у которого он мальчишкой-дошколенком сидит на коленях на сохранившейся в семейном архиве фотографии. Мужчина рассказывает: — В тяжелые военные времена старались не вспоминать о том, что было до революции. Это было опасным занятием. Однако в семье знали, что мы из нижегородских староверов. Почему наши предки переселились в Самарскую губернию, доподлинно неизвестно. То ли они хотели скрыться от властей, то ли были специально сюда расселены для освоения необъятных просторов. Еще дед Семен рассказывал домашним, что во время Первой мировой ему довелось повидать дальние края. Мол, из Самары он ехал поездом до Владивостока, а потом попал аж под Париж и вместе с другими русскими оборонял столицу Франции. Но в советское время дореволюционная история мало кого интересовала. И хотя старый солдат дожил до 1968 года, в семейной памяти сохранились лишь крупицы его впечатлений о путешествии в Европу. И все же слова прадеда годы спустя подвигли правнуков на поиск информации о самарцах, отправленных во время Первой мировой за границу. Повстречавшись с сотрудниками дома-музея Фрунзе, они нашли здесь объяснения семейной легенде, прежде казавшейся такой невероятной. Поиски продолжаются Мари Мамонтофф с интересом расспрашивала Вячеслава о том, как и где служил его дед. Однако тот мог только предположить, что Семен, возможно, был при лошадях, так как прежде занимался на своем хуторе коневодством. Да и лет ему в 1916 году, когда формировался в Самаре полк РЭК, было немало. По подсчетам правнука, прадед родился около 1877 года. Под 40 с ружьем не побегаешь, а вот в интендантской роте хороший конюх был незаменим. Вячеслав отмечает: — Смущал довольно зрелый возраст прадеда — около 40 лет. Для участия в боевых действиях уже большой. А вот для ухода за лошадьми, поддержания их боевых кондиций требовались специалисты с опытом, навыками, верой в свои силы. Ну и твердая крестьянская смекалка, умение обустроить быт также были, видимо, необходимы на чужбине. Сил и здоровья тоже хватало. Потому и выжил. Потому и вернулся. Хотя и пришлось пройти через каторгу, как и многим его сослуживцам. Семья Герасимовых продолжает поиски. Но они осложняются тем, что предки были староверами. Так что искать их фамилии в оцифрованных ныне церковно-приходских книгах не представляется возможным. Вероятно, существовали списки отправленных из Самары членов экспедиционного корпуса. Но они не сохранились. Теперь Вячеслав думает обратиться к самарской староверческой общине. Возможно, там велись книги с записями смертей, рождений и свадеб. Так что поиски продолжаются. Увенчаются ли они успехом, неизвестно. И все же Герасимовы рады, что у них в семье есть такая красивая легенда. Впрочем, она не одна. О другой истории, связанной с матерью Вячеслава и, как ни странно, тоже с Францией, мы расскажем в одной из следующих публикаций. А о том, что мог бы сообщить своим правнукам Семен Герасимов, можно узнать, прочитав воспоминания унтер-офицера Павла Карева. Из книги Павла Карева «Экспедиционный корпус» О первом сражении под Мурмелоном: «Простояв в лагере Майлли два месяца, первый и второй полки выступили на фронт, на Мурмелонский участок. Полки были хорошо вооружены. В большом количестве они имели пулеметы, минометы, траншейные легкие пушки… Солдаты, побывавшие на русско-германском фронте, говорили: «Если бы нашему брату дали такое вооружение там, то немцы давно были бы разбиты и нам не пришлось бы приезжать во Францию». В Мурмелоне был однодневный отдых. Потом ночью мы выступили на передовые позиции, находившиеся в семи километрах от города. Первый батальон занял первую линию окопов, второй — вторую и третью, третий остался в резерве». Из воспоминаний Павла Карева (приведены с сокращениями): О газовой атаке под Реймсом: «На пятые сутки к вечеру мы прошли город Реймс, который немецкая артиллерия превратила в груду развалин. Немцы не пощадили даже знаменитого готического собора, построенного в XIII веке… За время нашего пребывания на Реймском участке немцы произвели две газовые атаки. Первая нанесла нам большие потери. Мы как следует не были подготовлены к обороне в этих условиях, не умели правильно обращаться с французскими противогазами. Во вторую атаку жертв было меньше. Наученные горьким опытом, мы своевременно заметили расстилавшийся по земле зловонный дым, шедший от немецких окопов. Быстро дали газовый сигнал по всему участку, и меры предохранения были приняты». Фотографии: выставка «Экспедиционный корпусРусской армии во Франции в 1916-1919» источник »
