фото показано с : sgpress.ru

Сегодня ходить к психологу не только не стыдно, но и считается полезным для ментального здоровья. Специалист поможет вовремя распознать признаки расстройства и направить на лечение к психиатру. «Самарская газета» решила поговорить с теми, кто столкнулся с болезнями лицом к лицу, и узнать, как они борются со своими недугами. Согласно данным ВОЗ, во всем мире от депрессии страдает 5 % взрослого населения, что считается весьма распространенным заболеванием. Владиславу Глухарькову диагностировали расстройство почти полгода назад. У него мы узнали, как выгорание на работе может способствовать развитию болезни, с какими стереотипами сталкиваются больные и почему депрессия — это не про плохое настроение. Выгорание Проблемы начались в 2020 году во время первого локдауна. Тогда я работал в месте, где мне не нравились коллектив и политика компании по отношению к работникам. Мне могли позвонить ночью даже на выходных. Это сильно давило, и со временем простое недовольство превратилось в выгорание. Мне не хотелось возвращаться в офис и приходилось заставлять себя это делать. Не мотивировала даже неплохая зарплата.  Я стал себя отвлекать. После работы шел за пивом, оно меня расслабляло, а затем играл в PlayStation. Но вскоре это перестало приносить удовольствие. Дома я мог просто лежать и смотреть в потолок, хотя вокруг была куча вещей, которыми можно себя занять. Но мне уже ничего не приносило радости, и я не заметил, как мое пристрастие к алкоголю переросло в зависимость. Было время, когда подоконник в квартире был заставлен бутылками. Я продолжал пить даже после того, как перестал чувствовать какой-либо эффект. Думаю, у меня действительно начал развиваться алкоголизм. Увольнение Через несколько месяцев я решил уволиться, понимая, что мое эмоциональное состояние дороже тех денег, что я заработаю. Но потеря работы, хоть и нелюбимой, не принесла счастья. Скорее наоборот, в другом месте я стал получать меньше и из-за этого мое состояние ухудшилось, а мысли становились все мрачнее. Я не видел смысла в жизни и не знал, как выбраться из этого состояния. Тогда было совершенно непонятно, что со мной происходит.  Мрачными мыслями я делился с друзьями. Большую часть нашего общения занимали разговоры о том, насколько у меня все плохо. Друзья пытались меня поддерживать, но их слова не производили никакого эффекта. Со временем они стали уставать от негатива, им было тяжело его слушать. Однажды близкая подруга сказала, что ей трудно со мной, я тяну ее на дно. Она заявила, что не хочет со мной общаться до тех пор, пока я не схожу к психотерапевту. Я чувствовал вину и корил себя за то, что не понимал, как контролировать свое состояние.  С каждым днем становилось все хуже и хуже. Я пил по три-пять бутылок пива каждый день, практически перестал выходить на улицу, спал по 17 часов. Мои ощущения хорошо иллюстрирует состояние моей квартиры на тот момент. Я неделями не мыл посуду и не выбрасывал мусор. Однажды мусорные пакеты простояли на балконе несколько месяцев, прежде чем у меня нашлись силы на уборку. Мысли о смерти Примерно через полгода после увольнения я всерьез задумался о смерти. У меня не было денег и нормальной работы. Моя девушка сказала, что я не пытаюсь ничего сделать, ведь знаю, что мне помогут финансово. Но это не так. У меня просто не хватало сил, чтобы что-то изменить. Родственники тоже меня не поддерживали. Мой отец заявил, что мне нужно просто прокатиться на велосипеде до Волги, искупаться и тогда все пройдет.  Я не знал, что мне делать. Руки опустились настолько, что я даже написал предсмертную записку. К счастью, в этот же период я встретился с мамой и сказал, что хочу умереть. Она прислушалась и не стала убеждать меня в позитивном мышлении. Мама помогла мне с деньгами на психотерапевта и психиатра, и наконец-то проблема сдвинулась с мертвой точки. Лечение Свою борьбу с депрессией я начал с похода к психотерапевту. Он посоветовал обратиться к психиатру для медикаментозного лечения, и уже после этого приступать к терапии.  Врач диагностировала у меня депрессию и шизоидное расстройство личности и назначила антидепрессанты. В каком-то роде я испытал облегчение, потому что окончательно убедился, что болен.  Сейчас я все еще лечусь. До февраля мне нужно принимать антидепрессанты. Раз в месяц я посещаю психиатра. Она контролирует мое состояние, выбирает нужную дозировку лекарств. Тяжелее всего в борьбе с депрессией — не сорваться и не начать снова много пить. Алкоголь совмещать с антидепрессантами запрещено, поэтому от пива пришлось практически отказаться. Но я держусь, потому что лечение приносит свои плоды. Мне стало легче, хотя бы потому что не хочется умереть. Появилось больше маниакальных эпизодов — это периоды, когда у меня много сил и энергии. Я ищу новую работу, больше взаимодействую с людьми и просыпаюсь с желанием убраться в квартире.  К сожалению, моя родня, например бабушки, в силу возраста все равно не могут понять, что со мной. «Раньше же люди как-то жили, никаких депрессий не существовало», — говорят они. С отцом я решил не общаться. Он так и не признал, что одной прогулкой с велосипедом депрессию не вылечить. Однако моя девушка извинилась и призналась, что не в полной мере понимала, что со мной происходит. Сейчас мы дружим. Со многими друзьями я смог возобновить общение, и они подмечают позитивные изменения в моем состоянии. Фото: Владислав Глухарьков, Fahad Bin Kamal Anik: unsplash.com, Sasha Freemind: unsplash.com, Daniel Reche: pexels.com источник »

42 +