Инспектор ГАПиК Отделения МВД России по Пестравскому району Самарской области капитан внутренней службы Леонидова Анастасия Николаевна рассказывает о своем прадедушке.
«Каждый год все дальше и дальше уносит нас от тех страшных событий Великой Отечественной войны, которые затронули судьбу каждой семьи в нашей огромной стране. С каждым годом все меньше остается тех, кто пережил эту разрушительную войну, кто на себе испытал ужасы бомбежек, ранений, голод, потерю близких людей, плен в фашистских концлагерях и многое другое, чего не знаем мы, послевоенное поколение…Я расскажу вам о своем прадеде Василии Андреевиче Анненкове, солдате, прожившем долгую жизнь. Он умер в 2001 году. Его жизнь — целая эпоха, полный учебник новой истории страны. Прадед помнил годы революции и гражданской войны, голод, подъем страны и репрессии, страшную войну, разруху и годы тяжелейших послевоенных восстановительных работ, счастливые для всего нашего народа времена, годы нового строительства, космоса и открытий, перестройку, распад любимой страны и новую Россию. Прадед не любил вспоминать войну — всегда говорил, что это было очень страшно, больно и ничего хорошего в войне нет, рассказывать об этом не стоит.
Андреевич Анненков родился 10 апреля 1912 года в селе Гаврило-Архангельское Вознесенской волости Бузулукского уезда Самарской губернии (сейчас это село Яшкино Красногвардейского района Оренбургской области).
Первый боевой опыт мой прадед получил на Советско-Финской войне 1939-1940 годов. Правда, в крупных сражениях с белофиннами ему поучаствовать не пришлось, его часть прибыла на фронт к завершению короткой финской компании, после прорыва Красной армией «линии Маннергейма». Пройдя боевое крещение, мой прадед в 1940 году вернулся в родное село.
Василий Анненков продолжил работу ветеринарным фельдшером в Колхозе имени 1 Мая. Весной 1941 года, по распоряжению райвоенкомата, Василия Анненкова отправили на военные курсы. Учения проходили с 25 марта по 7 апреля на полигоне под Оренбургом. Вернувшись с курсов 8 апреля, Василий Анненков полностью ушел в работу. Его жена и дети рассказывали, что несколько минуточек он порадовал их своим присутствием в день приезда из Оренбурга, а потом они увидели его только в мае. К его ветеринарному пункту были прикреплены четыре колхоза Яшкинского сельсовета, четыре колхоза Грачевского сельсовета, все колхозы Кинзельского и Вознесенского сельсоветов, было много поездок по этим деревням.
После посевных работ у крестьян наступает короткое «затишье» и Василия Анненкова дома стали видеть его дети. В это время в колхозах Яшкино, Грачевки, Кинзельки, Вознесенки начали готовиться ко «Дню коня».
22 июня 1941 года Василий Анненков с утра приехал на праздник. Василий Анненков вспоминает: «Была хорошая погода, на празднике я встретил много родных, друзей и товарищей по работе. Тогда еще никто из них не знал, что немецкая армия без объявления войны уже вероломно напала на СССР». Это сообщение ошеломило всех в разгаре праздника.
Вечером дома зажгли «коптушку» — электричества в поселке не было. Прадед усадил жену и детей за стол, и стал прощаться с ними перед уходом в военкомат - на место сбора военнообязанных. Василию Андреевичу 23 июня 1941 года в 9 часов необходимо явиться в военкомат для отправки на фронт.
Василий Анненков явился в военкомат первым в 8 часов утра. Прадед вспоминал: «Отвезли нас на машине до станции Сорочинская, откуда поездом отправили в город Бузулук. Сюда прибывали непрерывно поезда, грузовики с призывниками отовсюду: из Новосергиевки и Покровки, Матвеевского района, из Колтубанки, г. Сорочинска, из совхоза Войкова, Белогорки, Ташлы, из Тоцкого района». Мобилизованные переночевали в 83-ей железнодорожной школе им. Кирова. Утром привезли резиновые галоши на всех и книжки-памятки с воинским уставом и правительственными указами для чтения и изучения в вагонах в свободное время. Прадед рассказывал: "Днем нас всех построили в колонну по четыре человека, заняли всю улицу перед школой. Было много провожающих из Бузулука и соседних сел. Выступил военный комиссар и уже сорванным хриплым голосом скомандовал: «Шагом марш в направлении вокзала». Там уже стоял и ждал отправки сформированный эшелон. В это время все провожающие с криками и плачем кинулись в строй к своим мужьям, отцам и братьям".
Через пять дней эшелон прибыл в Ленинград на Московский вокзал. Построились в колонну, быстро перешли на Финский вокзал, сразу погрузились в другой эшелон для отправки на станцию Куйвози Выборгского района. Со станции Куйвози, куда прибыли несколько эшелонов из разных областей страны, колонной выдвинулись на военный полигон. Там мобилизованных строили, делали перекличку и распределяли по казармам, по взводам, получали обмундирование. Начали знакомиться друг с другом, в части оказались призывники из Ленинграда, Архангельска, Воронежа, Курска, из Украины и Оренбуржья.
На следующий день на полигон пригнали 19 машин — рама с кабиной. Всех построили, командир части поставил задачу изготовить кузовы на машины. Тогда задачи ставили, а чем, из чего и как выполнять, не разъясняли. Прадеду и еще нескольким бойцам поручили найти и доставить доски. У озера неподалеку нашлись складированные доски и бруски, но, когда прадед с товарищами подошли за ними, вооруженная охрана их остановила. Пришлось как-то договариваться, у подошедших тоже было только что полученное оружие с полным боекомплектом. Откуда-то притащили краску и инструмент. Строили кузова и тут же красили. На третий день к вечеру доложили командованию, что приказ выполнен.
Этой же ночью, в два часа, часть подняли по тревоге и на машинах отправили в Ленинград, а потом в Эстонию под Таллин в 11 стрелковый корпус 8 армии.
8 июля 1941 года войска противника атаковали части 11-го корпуса, однако все атаки были отбиты. На некоторых участках организовали контрудары и отбросили немцев на несколько километров назад. Прадед рассказывал, что противник, получивший «по зубам», изменил тактику, оставил их в покое и перенёс все свои усилия на другие позиции, западнее. До 22 июля 1941 года в полосе 11-го корпуса, установилось относительное затишье. Прадед говорил, что в такое «затишье» было еще страшнее, чем в боях. Их позиции ежедневно бомбила вражеская авиация, зенитные части располагались ближе к городам, а наших истребителей просто не было.
«22 июля мы поняли — все, что было в предыдущие дни с авианалетами, действительно было затишьем», — рассказывал прадед. Такому ураганному артобстрелу мы еще не подвергалась (правда позднее мы переживем еще более сильные обстрелы).
7 августа 1941 года немецкие войска с трудом пробились на побережье Финского залива в районе Кунды, разрезав 8-ую армию на две части — западную, в виде изолированного 10-го стрелкового корпуса, восточную, в виде остатков частей 11-го стрелкового корпуса. Прадед рассказывал: «В те тяжелые дни нас оставалось очень мало, части потеряли больше половины своих бойцов, много было раненых». Сам он получил тогда первое ранение, но, перебинтованный, остался в строю. Было больно и страшно, они пытались прорваться к окруженному Таллину, к своим товарищам, никто даже не думал об отступлении к Ленинграду.
Прадед рассказывал: «Земля горела, уцелеть в этой бойне нам казалось невозможным, я ощупывал себя и не верил, что выжил». Атакующие немцы, увидев выходящих после обстрела из огня и дыма советских солдат, испугались и, с криками поначалу побежали назад. Позже нам перевели, что они кричали: «мертвые идут». Представьте картину, когда из дыма появился сначала хромающий офицер в пенсне с револьвером в руке (это был их командир), а затем бойцы — в пыли, с горящими глазами, оглушенные и что-то хрипящие. Такого можно испугаться даже на войне. Здесь мой прадед был в очередной раз ранен, но продолжал вести бой. После тяжелых боев пришлось оставить город Нарва. Остатки дивизий отступили на Ораниенбаумский плацдарм, где продолжили защищать Ленинград на западных подступах.
Прадед рассказывал, что с начала боевых действий он практически ежедневно терял своих товарищей и земляков. Много товарищей погибало в боях, раненых отправляли в тыл, некоторых откомандировывали в другие части. До Ораниенбаума дошли только четверо земляков: Гарягин Петр из Грачевки, Климов из Толкаевки, Давлетов из Яикова и он, Василий Анненков.
После расформирования части, прадеда положили в госпиталь вылечить ранения. В декабре, после короткого лечения, он был направлен под Ленинград в 55-ую армию, сформированную 1 сентября 1941 г. по директиве Ставки ГК в составе Ленинградского фронта и державшую оборону в районе Пушкина – Павловска – Колпино. Штаб армии находился в селе Рыбацкое на Неве. Сначала мой прадед попал в резерв армии во второй эшелон обороны, где занимались в основном строительством оборонительных рубежей второй линии обороны Ленинграда. Потом был откомандирован в распоряжение 56 стрелковой дивизии, которая занимала оборонительные позиции в 3 км южнее города Колпино и вела изнурительные бои за село Красный Бор.
Красноборский участок – это господствующая высота и там проходил так называемый 2-ой противотанковый ров, захваченный и укрепленный немцами. Противник всеми силами стремился удержать этот узел сопротивления. Прадед рассказывал, что передовая линия фронта пересекала железнодорожную магистраль Ленинград–Москва примерно на полпути между станциями Колпино — Поповка и пролегала по труднопроходимым болотам. Поэтому окопы вглубь земли рыть было невозможно, они устраивались путем огромных земляных брустверов. Делалось это так: нарезался из верхнего слоя земли дерн и аккуратно укладывался в две линии. Между ними и находились окопы, но не в земле, а над землей. Но даже при таком устройстве окопов вода не давала жизни красноармейцам, в окопах было сыро и холодно. Вот в таких условиях многие дни вели оборону и проходили фронтовые будни защитников Ленинграда. Мы сейчас не можем представить непомерную тяжесть той войны, что такое тиски блокады. Была большая смертность среди личного состава войск не только в ходе боев, но и от болезней, от потери сил. У моего прадеда зимой началась цинга. Психологическое напряжение бойцов было на пределе. Не выдержав крови, мучений больных и из-за бессилия помочь раненым, застрелился врач медсанбата. Но, несмотря на нечеловеческие трудные условия, под огнем противника в неблагоустроенных укрытиях, при недостатке сна и питания, некоторые солдаты находили возможности для песни, веселых историй, даже умудрялись танцевать. Наверное, в каждой части был свой Тёркин. «Благодаря таким бойцам мы все выживали и им благодарны», — рассказывал прадед.
Зимой 1941-1942 г.г. 56-я стрелковая дивизия 55-ой армии, поддерживаемая огнем артиллерии и танками, несколько раз предпринимала безрезультатные попытки захвата Красного Бора. Потери личного состава дивизии были огромными. Только одна такая атака 56-ой дивизии закончилась потерей более 5000 бойцов.
20 февраля 1942 года, участвуя в бою за Красный Бор, Василий Анненков получил тяжелое ранение. 28 февраля 1942 года моего прадеда на машине по льду Ладожского озера вывезли в госпиталь Харовского района Вологодской области. Попал он туда сильно ослабшим: потерял много крови, было истощение и цинга. Ему не разрешали, да он и не мог, ходить в столовую. Еду ему приносили в палату. Но однажды, он пошел в столовую узнать, нет ли среди раненых его земляков. Дойти он не смог, потерял сознание и упал по дороге. Про это узнали все врачи и больные. На следующий день к прадеду в палату пришел оренбуржец. Они долго говорили о своем крае, о прошедших боях и, конечно же, о людях, земляках. Через два месяца прадеда перевели в госпиталь г. Яра Удмуртского края. Два месяца он пролечился в этом госпитале. Потом ему сделали еще одну операцию в Ижевске. В сентябре 1942 года моего прадеда признали инвалидом и комиссовали из армии.
26 сентября 1942 года Василий Анненков вернулся домой в поселок Ананьевка. Его семья со слезами радовалась его приходу. Прадед еще больше полугода больным пролежал дома. Жена Александра работала в колхозе, все домашнее хозяйство вели дети-подростки Анастасия и Петр. А младшая Валентина поила больного отца и пыталась убираться в доме, ей было уже 5 лет. Много забот и работ брала на свои хрупкие девичьи плечи младшая сестра моего прадеда Мария, ей тогда исполнилось 14 лет. К весне 1943 года прадед полностью не восстановился от ран и болезней, но вернулся в колхоз. В тылу нужны были крестьянские рабочие руки, надо было кормить армию. Сначала он смог работать только учетчиком, но со временем вернулся к тяжелому труду.
В 1946 году мой прадед получил свои первые награды. За самоотверженный труд в тылу он награжден двумя медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945гг».
Первая боевая награда нашла моего прадеда через много лет после войны. В 1972 году Василию Андреевичу Анненкову вручили орден Славы III степени.
В 1985 г. он получил боевой орден Отечественной войны I степени - за храбрость, стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне.
Только в 1986 году за участие в героической обороне Ленинграда, во время войны моего прадеда нашла боевая медаль «За оборону Ленинграда». Эту награду он ценил больше всех остальных.
Я горжусь своим прадедом Василием Андреевичем Анненковым. Он для меня и всей нашей семьи – герой, а вся его жизнь – подвиг.
Сам он не считал себя героем, ордена надевал только в День Победы и на встречи однополчан. Скромно говорил, что ничего такого геройского он не совершил, воевал, как все, поднимался в атаку, отступал, испытал тяготы войны. Он рассказывал о боях и сражениях, со слезами вспоминал людей, простых солдат и командиров, погибших товарищей и земляков.
Мой прадед ценил людей и человеческие жизни, любил общаться с однополчанами и ветеранами-односельчанами. Ездил на встречи однополчан 56 стрелковой Пушкинской Краснознаменной дивизии в Ленинград и в Омск, по приглашению в 20-ую отдельную стрелковую бригаду, так сейчас называется 56 дивизия.
В поселке Ананьевка жили вернувшиеся из плена после войны односельчане Иван Щербинин и Павел Анненков (однофамилец прадеда). Такое было послевоенное время, что бывших пленных не привечали в селах, мало с ними общались, сторонились даже их детей. А прадед говорил, что им пришлось пережить в войну больше, чем всем остальным, и всегда старался им чем-то помочь, поддержать, да и просто поговорить. Своим детям он тоже наказывал не уходить от дружбы с детьми бывших военнопленных. Он всегда со всеми был дружелюбным, открытым. Все без исключения односельчане и все жители района уважали и любили его. Мой прадед пользовался большим авторитетом.
По мнению самого прадеда, он прожил счастливую жизнь. Никто не может вспомнить, чтобы он жаловался на судьбу. А в жизни ему пришлось многое испытать и пережить: голодная смерть маленькой дочери Анны в 1933 году, расстрел отца в 1937 году по ложному обвинению, смерть маленькой дочери Тамары перед войной, страшную войну и блокаду, тяжелейшее ранение и болезни. Он мечтал, чтобы мы, последующие поколения, никогда не испытали даже малой части того, что прошел он. Для этого он и жил, для этого он воевал и трудился всю свою жизнь.
После смерти жены Александры в 1985 году, мой прадед понемногу пожил в семьях у всех своих детей: у сына Петра в г. Сорочинск Оренбургской области, у дочери Валентины и у сына Ивана в г. Самаре, у дочери Тамары в г. Оренбурге, у дочери Анастасии в селе Покровка Новосергиевского района Оренбургской области», - рассказывает капитан внутренней службы Леонидова Анастасия Николаевна.
Фото из семейного архива
Валентина Зубакина, старший референт отделения информации источник »
