фото показано с : niasam.ru

 Самарский художник Алексей Князев получил высшую профессиональную награду от Российской Академии Художеств. Золотую медаль ему вручал лично президент Академии Зураб Церетели. Что значит для художника награда и что такое живописный язык? Почему в создании рельефа, панно из дерева художник не имеет права на ошибку и в чем секрет настоящего произведения искусства? Об этом и многом другом мы поговорили с Алексеем Князевым в его мастерской. - Алексей Васильевич, расскажите о своей награде – Вы получили золотую медаль от Российской Академии Художеств. - История этой награды начинается вместе с Академией художеств. Приказ о создании Императорской (Российской) академии художеств подписал еще Петр Первый, а сама Академия появилась при Екатерине II.  В этом году Академия отмечает свой 260-летний юбилей. С того времени наиболее отличившихся художников поощряли наградами  - малой и большой золотой медалью. Эта традиция сохранилась до нашего времени – есть серебряная и золотая медаль. И вот золотой медалью Российской Академии Художеств по уставу и традициям этой организации наградили и меня. В свое время такую награду получили такие великие художники как Иван Крамской, Илья Репин, Василий Суриков, Иван Шишкин, другие известные российские художники, поэтому этой наградой я горжусь.    - Расскажите о том, как Вы стали Почетным академиком Российской академии художеств. - В 2014 году мои работы были представлены на престижной выставке. По итогам конкурса, проходившем в ходе этой выставки, я стал Лауреатом премии им. Фешина «За пластические достоинства в изобразительном искусстве» Академии Художеств.  А в 2015 году меня избрали Почетным академиком Российской Академии Художеств. Это звание является для художника подтверждением высшей ступени профессионального мастерства. Впервые попав в Академию, я увидел вживую художников, по иллюстрациям произведений которых, я учился. С кем-то я познакомился, с удовольствием общаюсь. Все это тоже оказывает влияние на мою работу и продолжает вдохновлять, обогащать. Решение о том, чтобы сделать меня академиком, принимал Президиум Академии во главе с Президентом Зурабом Церетели. Он и еще 67 человек решают, достоин ли художник такого высокого звания – Почетный академик. - Как ощущения? - На седьмом небе просто. Я узнал об этом 7 апреля – в день Благовещения, что очень символично. В этом для меня оказалась благая весть. А в 2017 году я стал ещё и член-корреспондентом Академии народного искусства России. - За какую именно работу Вы получили награду? - Это была серия работ, которая создавалась несколько лет. На создание каждой из них требуется продолжительный промежуток времени. Например, панно «Охота XVIII века» – высотой два метра и шириной 80 см.  Я его делал около 9 месяцев. Это большой объём работы, и нужно тщательно продумывать сразу всю последовательность исполнения. Прежде чем выйти на доску и резать, готовится рисунок на бумаге. Затем он переносится на заготовку и начинается процесс резьбы.  Когда я рисую, провожу линию, то уже понимаю, какая она будет: выпуклая или вогнутая. Так что пластический образ создаётся еще в голове. Но рисунок - это не догма, в процессе работы ищется решение, поэтому часто что-то добавляется, меняется, если позволяет объем древесины. Конечно, прежде чем начать работу, приходится много читать, изучать историю. Сейчас очень выручает интернет, а раньше я шел в библиотеку в отдел редкой книги и работал там. В упомянутой работе про охоту мне нужно было узнать, как выглядит топор 18 века, пряжки на ружьях и т.д.  Все детали должны соответствовать эпохе. Вообще, сам процесс создания скульптуры из дерева – это как выстрел снайпера. Он должен быть точным, выверенным – я не имею права на ошибку. Это дерево, а не глина, не холст – здесь невозможно что-то исправить. Каждый элемент создается определенным инструментом, под определенным углом и с определенной силой нажима. Зимний день. 2008. Дерево. 63х87 см           - Сколько же у вас инструментов – Вы считали? Или уже счёт им потеряли?  - Я не считаю. Иногда меня спрашивают об этом. Резцов у меня много. Каждый из них имеет свою форму, размер и предназначение для выполнения конкретного действия. Многие из них выполнены по моим собственным чертежам. Процесс выбора необходимых инструментов тоже творческий, своего рода импровизация. Разложены они в определённом порядке, каждый на своём месте, поэтому выбираю, почти не глядя, и безошибочно. Натюрморт с салом. 2010. Дерево. 73х93 см Почему Вы создаете скульптуры именно из дерева? - Когда я учился в училище искусств, а потом на художественно-графическом факультете института, я неплохо писал, рисовал. Живопись и рисунок у меня всегда были на «отлично».  Но одним из специальных предметов была дисциплина «Художественная обработка материалов».  В свое время нам преподавалась и гравюра на меди, на оргстекле, чеканка и, конечно, резьба по дереву. Вот с того времени я и работаю с  деревом, почувствовал его, нашёл своё. С тех пор процесс и оттачивается. Конечно, художник всегда в поиске, есть множество интересных техник: и офорт, и керамика, и стекло и др. Но у дерева своя магия. Когда ты берешь кусок древесины, то знаешь, что в нем что-то есть и это что-то только тебе подвластно. Дальше просто убираешь ненужную оболочку, оставляешь только нужное. Этот процесс всегда такой затягивающий, непредсказуемый. Дерево - живой материал. Древесина под каждую работу подбирается очень тщательно: я работаю с липой, буком, дубом, красным деревом. Вот местная липа не очень подходит для моих работ, нужна специальная, с определенных мест произрастания. Хорошая - краснодарская, костромская. Кроме того, дерево должно быть зрелым, правильным по размеру в диаметре. Если оно не зрелое, то оно слишком мягкое, в нем нет твердой пластичности. Заготовка дерева - это целая наука! Вот сейчас зимой самое время – нет лишней влаги, процесс роста остановился. И я уже начинаю узнавать у своих поставщиков, какой материал есть для работы.    Натюрморт с ангелами. 2010. Дерево. 74х96 см - У вас уже свои постоянные поставщики? - Да у меня уже есть поставщики, к которым я постоянно обращаюсь. Они уже знают меня, мои требования, разрешают мне выбрать самое лучшее. Я сам лично выбираю древесину для своих работ – нужна ведь определенная часть ствола. Материал сушат индивидуально, тщательно обрабатывают. Он должен быть высокого качества, чтобы со временем дерево не треснуло, не потеряло вид. - В выборе материала Вы, наверное, перфекционист? - Да, конечно, я должен выбрать лучшее, потому что это будет жить очень долго. Я надеюсь, не один десяток лет точно. Меня часто спрашивают – почему липа? Ведь это мягкое дерево. Мягкое, но оно выдерживает испытание временем. Ведь иконы, которым по 300 - 500 лет и даже более, сделаны из липы, и сохранились, пережив много катаклизмов нашей отечественной истории. Мои работы сделаны на долгую жизнь. Я в прекрасных отношениях с теми, кто приобрел мои работы. А сами работы для меня как дети, которые уехали и живут своей жизнью. За каждую работу я переживаю: как она там. Хотя, это нормально, ведь работы нужны людям, они не лежат на полках. Художник для этого и работает, чтобы дарить свое творчество другим. Раньше радовался и гордился, когда мои произведения покупали и увозили за границу: они есть в Европе, Америке, даже в Австралии. А потом ко мне пришло понимание, что лучше, когда они остаются на родине, в России. Сейчас стараюсь, чтобы так и было.    Ветер на Волге. 2010. Дерево, 112х85см - У Вас такие разные работы.  Где Вы находите идеи? - Из самых разных источников. Меня может вдохновить предмет, явление. Я что-то увидел, и постепенно на первое впечатление накладываются все новые ощущения и чувства, рождается новая идея, формируется и воплощается в образ.  Образ, идея переходит на бумагу, потом на дерево. Но так происходит не всегда. Иногда дальше рисунка дело не идет. Бывают и заказные работы. Некоторые художники как -будто чураются этого, но я не вижу в этом ничего плохого. Даже великие Микеланджело и Рафаэль творили на заказ. Я считаю, что художник пропускает через себя то, что он создает, привносит что-то своё. У меня была очень интересная работа – домашний иконостас. Сначала я от него отказался, но в процессе общения с заказчиком решил взяться. Высота у этого иконостаса почти 3 метра.  Можно было всё просто и быстро сделать. Но в процессе создания эскиза я очень углубился в работу, взял за основу византийский орнамент, изучил его, после чего создал свой рисунок, свои элементы орнамента, свою стилизацию райского сада и райских птиц. Получился уникальный образ. Да и сделан этот иконостас по уникальной старинной технологии. Я все вырезал, мы вместе с моей женой, к слову, талантливым художником – живописцем, тонировали поверхность и орнаменты, а затем перешли к покрытию творёным золотом. Это золото измельчено до состояния пудры и превращено в краску с помощью специальной древесной смолы.  Весь иконостас позолочен вручную тонкой колонковой кистью. После такой обработки изделие блестит очень мягко, благородно, не так, как привычное многим сусальное золото. Для такого блеска выпуклые места натираются специальным агатовым зубком. С лёгким паром! Дерево. 88х61 см - Чем еще вы обрабатываете свои работы? - В основном, я покрываю их специальной мастикой, которую я делаю сам по старинной рецептуре на основе пчелиного воска. Секретом со мной поделился один художник, его, к сожалению, уже нет в живых. Я немного усовершенствовал рецепт, добавив несколько компонентов. И еще важный момент – каждый элемент в моей работе должен «играть». Каждая   деталь должно быть видна по- своему. Во многом восприятие зависит от освещения, от угла, под которым человек смотрит на скульптуру. Это такая живопись внутри работы – живописный язык. Я люблю говорить, что в живописи важен мазок, а здесь резок. Вообще, у работ, сделанных руками, своя особая энергетика. Живая. Я, например, не могу воспринимать скульптуру, напечатанную на 3D-принтере, как скульптуру. Такие вещи какие-то пластмассовые что ли, холодные, они в себе ничего не несут, мне хочется их переделать. - Вы передаете свой опыт кому-нибудь? У Вас есть ученики? - Предложения есть.  Долгое время я преподавал рисунок, скульптуру, пластическую анатомию сначала в Самарском художественном училище им. К.С. Петрова – Водкина, был там даже заместителем директора по учебной части, потом на должности доцента в Самарском государственном архитектурно-строительном университете. После объединения СамГАСУ и СамГТУ принял предложение и перешёл на другую кафедру, сейчас работаю в центре литейных технологий СамГТУ. Очень интересно, занимаюсь художественным литьём. Недавно один из первых моих рельефов, выполненных в бронзе, с изображением Самарского костёла подарен заместителю министра  культуры РФ в ходе его визита в наш город в честь окончания реставрационных работ на этом объекте культуры Федерального значения. Но основная моя работа – здесь в мастерской. Здесь нет ни радио, ни телевизора, ничего не отвлекает - творчество в тишине. Мы работаем вместе с женой, замечательным живописцем, и не мешаем друг другу абсолютно, наоборот, даже дополняем друг друга. Ирина - мой первый советник, первый зритель, первый критик. Я очень благодарен судьбе, что у меня есть человек, с которым я могу поделиться, и который так же искренне делится со мной. У нас в планах крупные выставки-конкурсы, к ним надо готовиться.   Спелая осень. Фрагмент. Дерево. 2016. 107х96 см - Вам нравится Самара? Не хотелось никуда уехать? - Самара нравится. Это город динамичный, стильный, с историей. Я не могу сказать, что здесь все идеально, но вот сейчас рад тому,  как город преображается к событию, которое грядёт  в 2018 году – чемпионату мира по футболу. Конечно, старая Самара – это явление уникальное. Исторический центр построен по- столичному, петербургскому принципу – фасад к фасаду. Там почти нет расстояний между домами, только арки. И все дома хороши каждый по-своему, мало похожих друг на друга, выполнены в лучших архитектурных традициях. Называю их «породистыми». Это достояние надо оберегать и хранить. Тем более, у нас предстоит такое спортивное событие, и будет много гостей!  Думаю, с проведением в нашем городе чемпионата мира, Самара выиграла во всех отношениях: и в культурном, и в эстетическом, и в спортивном.  Хочется, конечно, чтобы преобразования коснулись всего города. Наши жители любят Самару, любят Волгу. У нас особенное географическое положение, ни один город не расположен так уникально, как Самара– у Жигулёвских и Сокольих гор, на луке, на самом берегу Волги, практически сливаясь с ней. Ни у одного города нет такой набережной. Волга буквально протекает через нас и наполняет своей энергией. Чтобы город процветал, и мэр, и губернатор, и каждый из нас должны быть настоящими патриотами своего региона, должны любить Самару. - Как оцениваете перспективы развития культурной сферы в Самаре? - Я так скажу: мы надеемся. Всегда хочется лучше и больше, должны происходить изменения. Ведь мы же не можем жить так, как 10 лет назад, не говоря уж о более длительных периодах. Нужно делать выводы из того, что уже произошло, и стараться сделать лучше.     Истоки. 2014. дерево. 107х96 источник »

120 +