Запоздалое осознание собственных ошибок
- Такая тоска по прошлому взяла меня в последнее время. В нем было много хорошего, а я возьми да и испорть его! С сожалением замечаю, что и моя единственная дочь готова повторить ошибки матери, - вздыхает Анастасия. - Но убедить ее этого не делать мне пока не удается. Трудные у нас характеры. Расстаемся с хорошими людьми. А попросить прощения у них, признать свою неправоту гордость не позволяет. А что в результате? Пустота... Одиночество. Разочарование.
Не грубила только отцу
В детстве я была довольно крепким орешком. Укротить мой крутой нрав пытаются многие, но с переменным успехом. Последнее слово почти всегда остается за мной. Если мне кто не нравится, буду, как говорится, размазывать его до последнего. За мои проказы меня просто ненавидит одна из соседок. Так я ей не стесняюсь и язык показать, и у виска покрутить. Дура ты, мол, тетя Нина! Ее жалобы на меня моим родителям распаляют меня еще больше. И я в отместку периодически пачкаю соседскую дверь какой-нибудь дрянью. Тетя Нина, наученная горьким опытом, прежде чем взяться за ручку двери, внимательно ее изучает. А я веселюсь. Однажды, чтобы провести такую умную и осторожную, лампочку на лестничной площадке выкручиваю. Упорно добиваюсь того, чтобы она от меня раз и навсегда отстала. Но она не унимается. Вплоть до самого переезда на новое место жительства.
Мамины угрозы и уговоры на меня не действуют. Ее угрозам я просто не верю. Она добрейший человек. И довольно беспомощный. Понимаю это, будучи еще крохой.
- Если будешь шалить, то сейчас же поставлю тебя в угол, - как можно строже старается увещевать меня мама.
Но своих угроз никогда не приводит во исполнение. Да и действует как-то непоследовательно. Тут же гладит меня по головке и дает что-нибудь вкусненькое.
Побаиваюсь единственного человека - отца. Однажды он меня даже шлепает. За дело. Забрасываю грязью соседское белье, висевшее во дворе на специальной площадке. За сим занятием меня и застигают. От обиды хочется кричать и царапаться. Но я не произношу ни звука. Шутки с отцом плохи. Он хороший, но ужасно строгий. Мама с ним тоже не спорит. Но выполнять его наказы не в состоянии.
- Ты за Настькой лучше следи. За ней глаз да глаз нужен, - требует он.
Мама виновато опускает голову, кивает. Но толку-то.
Обоих родителей я люблю. Отца побаиваюсь и уважаю. Хотя со стороны других людей ни строгости, ни окриков, ни упреков не переношу. Как чуть - так на дыбы. Как дикий конь. И пощады от меня тогда не жди.
Моя суровая бабушка
Больше всего, думаю, я переняла от бабушки, матери отца. Высокой, статной, интересной и суровой женщины. Ступала она всегда с гордо поднятой головой. Помню ее наставления.
- Ты должна быть гордой и независимой. Иметь собственное мнение. Иначе растопчут. Попадешь как под асфальтовый каток. Ведь жизнь - это сплошная борьба, - говорит она.
Но ох как не хочется мне под асфальтовый каток! Этот аргумент бабули на меня действует больше всего и накрепко оседает в моем подсознании. Включая тем самым инстинкт самосохранения.
И я даже тем, кто на меня и не думает нападать, всегда даю отпор. Как бы упреждаю нападение. Всем своим видом подчеркиваю:
- Только попробуйте сунуться!
С опозданием начинаю понимать, что уроки бабушка, несомненно, ценные, начала давать мне слишком рано. Анализировать происходящее я тогда еще не могла. А вот на асфальтовые катки насмотреться успела. Как только представлю, как он на меня движется, леденею от ужаса. Вот во мне, и без того беспокойной девчушке, постоянно зреет протест.
Умудряюсь поссориться даже с молодым человеком, который мне нравится с самого первого курса университета. Смотрю, бывало, на него тайком и вздыхаю. Внимание на меня он обращает лишь на третьем курсе. И то благодаря случаю. Иду однажды через двор и на спортивной площадке вижу Николая. Сидит под турником, обхватив свою ногу. Бросаюсь к нему. Оказывается, что Коля сорвался с высоты. Вызываю «скорую» и вместе с ним еду в больницу. Сложнейший перелом. Требуется операция. Спешу к Колиным родителям. Потом частенько навещаю парня в больнице. Так мы и подружились. А после выписки начинаем встречаться. Мне мерещится, что делает это он лишь из благодарности ко мне. Однажды спрашиваю его об этом прямо. Он удивляется:
- Да ты что, Настена, выдумываешь!
Но я ему не верю. Ревную к каждому столбу. И как-то иду по улице, а навстречу мне Николай с такой красавицей. Мне до нее далеко. Замираю. Смотрю на них. Думаю, от смущения Николай постарается свернуть в сторону. Ан, нет. Нахал. Идет прямо на меня.
- Познакомить тебя, Настя, хочу.
А я ему в ответ пощечину. Слушать объяснения отказываюсь. Еще чего не хватало! Пусть последнее слово останется за мной. Так и выходит. А ведь Коля, как выяснилось, хотел меня с двоюродной сестрой познакомить, приехавшей из Белоруссии. Они лет десять не виделись. Наши отношения так и не налаживаются. Из-за моей гордыни. С ума схожу, а переступить через нее не могу.
Бью первой
Замуж выхожу после окончания университета. Рома даже внешне похож на Колю. Знакомимся с ним на дне рождения подруги. Он не отходит от меня весь вечер. Провожает домой. Через полгода подаем заявление в загс. Первое время живем у моих родителей. У нас трехкомнатная квартира. И места всем вполне хватает. Единственный недостаток: наших отношений от домочадцев не скрыть. Мама явно жалеет зятя. Пытается меня как-то одернуть, говорит, что надо быть мягче. На стороне Романа и отец:
- Тебе, Настя, видно, больше всего нравится жить одной. Смотри, доиграешься.
И доигрываюсь. Наши отношения резко портятся после рождения Ларочки. И это несмотря на то, что он так радуется появлению дочки. Но его радость я постоянно омрачаю. Возмущаюсь, что мало помогает. И вообще не так на меня смотрит. Боже мой, да как на меня и смотреть после всех моих упреков! Держать его, как говорится, в черном теле решаю для укрепления своих позиций. Но его терпение, к моему изумлению, оказывается не беспредельным. Ах, ты, думаю, и у тебя голос прорезается! Ссоримся пуще прежнего. Надеюсь отучить его от этой манеры раз и навсегда. Для профилактики выгоняю из дома. Уходит. Не возвращается. Даже ради любимой Ларочки. Мне бы тогда объясниться с ним. Извиниться за свое поведение. Но мешает непомерная гордыня.
Так с тех пор и живем с дочкой. Рома со временем женится. Говорят, что жена на него никак нарадоваться не может. Всегда веселые. В театр, на концерты ходят. В отпуск тоже вместе. У моей Ларисы сводная сестренка есть. Роман хочет, чтобы они подружились. Чтобы и у Ларочки на свете родная душа была, когда нас не будет. А Лара этого не понимает. На меня насмотрелась. На мои поступки. Копирует их невольно. Только ничего хорошего в них нет.
Собирается дочка совершить и еще одну глупость: проучить своего парня. Доброго, хорошего. Исключительно для того, чтобы иметь над ним большую власть. Как мне это до боли знакомо! Решила появиться возле его дома с другим ухажером.
Отговариваю. Не те методы выбирает. Не те... Я уже это прошла. В результате сплошное разочарование - ни мужа, ни подруг. Даже старая знакомая ко мне больше не приходит. Крепко обидела я ее, но извиниться не смогла.
Боялась когда-то я попасть под асфальтовый каток, но так случилось, что сама себя добровольно «в асфальт закатала».
(Имена изменены)
Лев Толстой
Гордый человек точно обрастает ледяной корой. Сквозь кору эту нет хода никакому другому чувству
источник »
