Уже 30 лет Василий Чистяков имеет дело со стрелками, шестеренками и другими материальными атрибутами вовсе не материального понятия — времени. Утверждает, что не глядя на циферблат, точно, до минуты, знает, который час. Своими знаниями он готов делиться с окружающими, но… Желающих, увы, почти нет.
— Василий Владимирович, почему вы выбрали эту профессию?
— Было время, когда я вообще не хотел работать. Не потому что лентяй, а потому, что ни одна профессия не нравилась мне настолько, чтобы посвятить ей жизнь. Много занятий я сменил. Но часы — это судьба. Сначала мне просто понравилась эта профессия, а потом, со временем, она начала приносить деньги.
— Где вы учились?
— В Куйбышеве раньше была фабрика по ремонту часов, находилась она на улице Партизанской. По всей области работали пункты, где у населения принимали заказы. Потом часы свозили на фабрику. Там работали три бригады. К этим мастерам я и попал на обучение. Это был эксперимент, от которого специалисты вскоре отказались, от них требовали выполнения плана, а ученики отвлекали. Но в тот короткий промежуток времени я успел многому научиться.
— Что нужно, чтобы стать мастером?
— Как и везде, желание. А еще усидчивость, терпение. Ну и знать надо много: работать приходится и по дереву, и по металлу, и с пластиком. Бывает и так, что нужно изобретать что-то свое. Если ты просто ставишь деталь на место, ты не часовщик, ты сборщик. А настоящий мастер часы чувствует. Уже к концу первого года обучения мне привозили заказы с записками «только для Чистякова». Это была работа, от которой другие мастера, даже весьма опытные, отказывались. Профессия меня полностью устраивала, но настали 90-е годы. Людям есть было нечего, какие уж тут часы. Пришлось временно отказаться от любимого занятия. Стал челночить, ездил за товаром в Москву. А когда все утряслось, вернулся в профессию. Сначала была собственная маленькая мастерская, а сейчас работаю у своего ученика.
— У вас много учеников?
— Сейчас эта профессия никому не интересна, специалистов нигде не обучают. Раньше их готовили в Тольятти. Мой главный ученик — сын. У него своя мастерская. А его жена делает замечательные часы ручной работы, все в единственном экземпляре. Очень красивые — в форме домика, апельсина.
— Есть ли у вашей профессии будущее?
— Нет. Она вымирает. Сейчас и часы-то не все носят, их телефоны вытеснили.
— Но пока клиенты у вас есть. Кто они? Какие часы приносят?
— Разные люди приходят. В основном приносят недорогие, стоимостью от семи до 15 тысяч рублей. Старые часы приносят — это в основном бабушки. Я им часто бесплатно делаю. А еще, чтобы пенсионерка два раза не ходила, сажаю ее на стульчик рядом с собой и сразу работу выполняю. Еще и разговорами развлекаю. Бабушки потом часто спрашивают: а можно я просто так к вам приду, без часов, поговорить? А чего ж нельзя, говорю, приходите.
— А приносили ли вам очень дорогие или раритетные часы?
— Если человек купил очень дорогие часы, он ко мне не пойдет. Обратится в специализированный сервисный центр, на такие механизмы пожизненная гарантия. Ко мне он может прийти, только если сам в них влез и что-то испортил. А интересные экземпляры попадались. Один клиент нашел часы в старом сарае. Они были полностью деревянные, XVIII века. Но состояние ужасное. Он хотел, чтобы я их восстановил. Это ювелирная работа: надо вытачивать новые детали, использовать специальный лак, причем состав его, скорее всего, придется разрабатывать самому. В общем, как ни интересно было попробовать, я отказался. Очень уж большие вложения в реставрацию нужны, а продать такую редкость в нашей стране непросто. Хотя стоимость этих часов после ремонта была бы огромной. Приносили и еще один раритет, давно, еще в советское время. Одни из первых наручных часов в России, 300 лет им: четыре крышки, семь гербов, золото, инкрустированное рубинами. За три века у них ничего не сломалось, даже головка не сточилась. Я их почистил, смазал, и они пошли. И клиент — хронометр ему в наследство достался — предлагает: «Продашь — цену пополам». Я поехал в Москву, часы не взял, нарисовал. Пришел на Арбат, поговорил с перекупщиками. Они говорят, такой раритет пару миллионов стоит. Я знал, что много, но думал, тысяч 200. Это же СССР, зарплата у людей — 120 рублей. Меня попросили показать часы. Я объяснил, что и как, поехал домой, и обнаружил, что за мной следят — до самого поезда вели. В общем, как ни хотелось разбогатеть, но я вернул ценную вещь хозяину и больше никогда с ним не встречался.
— От чего зависит цена на ваши услуги?
— Сложно сказать. Вот принес человек часы, я думал, надо механизм менять, назначил цену. А оказалось, там батарейка окислилась, требовалось просто их почистить. Звоню клиенту, говорю, забирайте свои исправные часы и деньги, я ничего не делал. Или вот другой случай. Мужчина принес часы, которые принадлежали его сестре. Ходики с маятником. Уютно тикают, мелодично бьют. Я их починил. Какое-то время они висели у него дома, потом он вернул их сестре. А жена этого человека расстроилась, говорит, привыкла к ходикам. Нашел он на Птичке такие же, но в очень плохом состоянии. Работы — месяца на два. Во сколько оценить свой труд? Если по справедливости, будет очень дорого. А если меньше — себе в убыток. Вот и ищу компромисс. Всю жизнь. источник »
