Продолжаем рассказывать о самарских художниках и их судьбах.
Есть красивая история о том, что у великого русского художника Михаила Нестерова была фотография Исаака Левитана 1896 года, подаренная с наказом передать это фото как эстафету тому из молодых русских художников, кто, по мнению Нестерова, лучше других сохранит и разовьет русскую пейзажную школу. Михаил подарил портрет уроженцу Самары Николаю Ромадину.
Самара — родина
Коля Ромадин родился в Самаре, на улице Садовой, во флигеле доходного дома. Он уже снесен, ведь случилось это давно — 19 мая 1903 года. Родители были крестьянами, осевшими в городе выходцами из соседних сел, Пискалов и Ташлы. В городе отец стал железнодорожником и неплохо зарабатывал. Сам он всю жизнь занимался живописью, но когда узнал, что сын хочет стать художником, выступил против: «Я не хочу, чтобы ты голодал, а если станешь художником, будешь бедствовать всю жизнь. Нужно быть техником».
Коля не послушался отца, но послушал его. Стал все-таки виртуозным техником, но и мастером русского пейзажа.
Учебу свою он начал в грозовые 20-е в Самарском художественном техникуме. Закончив его, в 1923 году поступил во ВХУТЕМАС. ВХУТЕМАС
Николай Ромадин попал в среду совсем даже не революционную. Как он сам вспоминал, ВХУТЕМАС был школой свободной, поэтому в классе Дмитрия Щербинского — русского импрессиониста, презиравшего футуристов за то, что не умеют рисовать, — было больше ста учеников. А в классе авангардиста Давида Штеренберга — по шесть-десять человек. Хотя по совести говоря, среди учеников обоих преподавателей много великих и без счета выдающихся художников.
Однако Ромадин был старостой в группе у Щербинского. Он стал одним из последних его учеников — учитель умер в 1927 году — и принял через него эстафету русской живописи. Щербинский был одним из любимых учеников Репина и Чистякова. Но атмосфера Советской республики начала 30-х годов не слишком располагала к сюжетам традиционным. Эпоха требовала новых картин.
Социалка
На выставке к 15-летию РККА (Рабоче-крестьянская Красная армия. — Прим. ред.), которая во многом стала определяющей для развития изобразительного искусства в СССР, Ромадин представляет картину «Чехословаки в Самаре».
Направление работы было выбрано: «Дзержинский в ссылке», «Заседание Ревкома» — такие картины находили своего заказчика, и уже в 1931 году «Дзержинского» приобретает Третьяковская галерея!
Но несмотря на успех социально ориентированных работ, Ромадин тяготеет к пейзажам и выставляет их наряду с революционными произведениями. Встреча с Нестеровым
В 1940 году на первую персональную выставку Ромадина, проходившую на Кузнецком мосту, приходит патриарх русской живописи Михаил Нестеров. Он не просто заинтересовался работами Ромадина и дал ему несколько советов, но и пригласил в свою мастерскую. Николай стал первым за 26 лет после Павла Корина учеником Нестерова.
Михаил Васильевич был человек глубоко религиозный и свою религиозную живопись, прежде всего шедевр «Видение отроку Варфоломею», считал своим главным произведением, а сохранение исконного русского духа видел в природе и вере. Его убеждения и жизненная философия оказали большое влияние на Ромадина, который, конечно, и сам понимал бесперспективность тиражирования политических штампов посредством живописи.
После встречи с Нестеровым он почти полностью переключился на пейзаж. Казалось бы, совершенно деполитизированный и лишенный политического заказа — именно пейзаж принес Ромадину…Сталинскую премию второй степени!
Сталинская премия за Волгу
Уже в конце 30-х годов, уничтожив многие старые работы, собрав с собой минимум, Ромадин уезжает на Волгу и создает здесь десятки и сотни пейзажей родной реки. После начала Великой Отечественной появляется цикл волжских пейзажей, в которых незримо присутствует война. «Волга — русская река» — серия, законченная в 1944 году, когда все советские люди глубоко ощутили свою связь с Родиной.
Ромадин пишет русские села и волжские пейзажи, на его картинах практически нет людей, но присутствие человека ощущается всегда. Вот что рассказывал о работе художника его друг Константин Паустовский, еще один великий мастер, воспевший русскую природу: «Всюду в его живописной работе ему сопутствует народ. Народ для художника не только собеседник и оценщик, но и соавтор. Поэтому картины Ромадина пропитаны до сердцевины, до самого грунта той лирической силой, широтой и душевной светлостью, какие характерны для простого русского человека». Классик
После войны, в 50-е годы, творчество Николая Ромадина переживает настоящий расцвет. Он создает собственную уникальную манеру письма, ему великолепно удается передавать свет и тот едва уловимый дух, который делает не только сюжеты его картин, но и сам стиль письма по-настоящему русским.
Жизнь художника была долгой, а творческая карьера — очень плодовитой, но за все годы после встречи с Нестеровым Ромадин не отступил от своего стиля и продолжал разрабатывать его. При этом мастер умел не просто писать, но и самим названием работы придавать работе дополнительные смыслы. Достаточно взглянуть на его полотна «Берендеево царство» или «Есенинский вечер».
Портрет Левитана был передан в правильные, умелые руки. Наши волжские берега лучше всего рождают именно мастеров пейзажа. Жаль, что на малой родине их так плохо помнят. источник »
Продолжаем рассказывать истории самарских художников. Василий Батюшков прожил очень долгую, но трагическую жизнь, однако смог перенести все невзгоды эпохи и сохранить талант. Последние годы он действительно провел на украинской земле, которая стала для художника родной.
