Историю создают не только великие личности - полководцы, правители, государственные деятели, поэты, музыканты, художники, революционеры, чьими именами названы улицы и площади городов. Но и маленькие люди большой страны, которые ничего великого не сделали в своей жизни, чьи имена неизвестны потомкам. Они просто жили здесь, любили, надеялись, болели, умирали. Без памяти о них мы окажемся городом, не помнящим родства, без души. Поэтому на страницах «Самарской газеты» мы продолжаем проект, который рассказывает о повседневной жизни XIX - XX веков.
История семнадцатая. Послание для матери
В достаточно объемном деле распорядительной документации городской думы за 1855-1857 годы, хранящейся в фонде мещанской управы, попалось письмо, написанное корявым детским почерком с отнюдь не детским сюжетом. Написал его какой-то «блудный самарский сын» из тюрьмы.
Письмо середины XIX века. Но как и все остальные документы, касающиеся повседневной жизни жителей нашего города прошлых столетий, оно кажется невероятно современным всем нашим страстям, переживаниям, обстоятельствам жизни. Но только тому периоду, пока интернет, смс-сообщения, сотовые телефоны не уничтожили повседневную культуру писем. Когда вы, любезные читатели, в последний раз писали письмо? А кто хранит старые семейные эпистолы? А когда вы последний раз отправляли телеграмму? «Поздравляю тчк Люблю тчк Скучаю тчк»…
И вот какой-то сбежавший от родной маминьки сын, скитавшийся где-то по просторам империи, скорее всего, связанный с ювелирным делом, так как спрашивает в письме, пришел ли его инструмент золотоделательный, оказывается в каземате. И пишет своей матери невероятно проникновенное письмо.
Мы можем это письмо читать так же, как знаменитое есенинское:
Так забудь же про свою тревогу,
Не грусти так шибко обо мне.
Не ходи так часто на дорогу
В старомодном ветхом шушуне…
Итак, что же в послании из-за решетки?
«Дражайшая родительница и милостивая государыня маминька Анна Михайловна!
Свидетельствую Вам свое глубочайшее почтение. Прошу я вас, любезная маминька, чтобы вы не отреклись наградить меня своим заочным родительским благословением, которое может существовать по гроб моей жизни… Любезной моей сестрице, Александре Константиновне, свидетельствую я глубочайшее почтение, и низко склоняюсь любящим моим единоутробным братцам, Якову Константиновичу и Павлу Константиновичу.
Любящая маминька! Я верно знаю, что вы, не имея обо мне через несколько лет никакого известия, находитесь в отчаянии о моей жизни. Правда, что я во время моего странствия, претерпевая великие нещастии, но при том лишившись дрожайшего своего родителя и придавши его земле 1836 года января 2 дня, был приведен в худое состояние. Даже доходил до бешенства. Потому что больше думать мне другого нечего, как только, что я опять должен препроводить нищанскую жизнь свою в каземате. Если бы родитель мой был теперь живее, то, может быть, и я освобожден был бы… А что теперь касается до освобождения, того я не знаю. Потому дело мое состоит за Сенатом. А в продолжении сего времени, как я сижу в каземате, с 1853 года марта месяца, выступил из Астрахани под строжайшим караулом в ножных и ручных оковах. А на упродовольствие наказанным выдается в сутки 5 копеек серебром на хлеб и на привару. А одежды казенной не дают ни нитки. А хлеб здесь 12 копеек ассигнациями за фунт. И так голодаем. И при сем случае прошу Вас, Дражайшая родительница, имею я крайнюю нужду в деньгах. И прошу Вас покорно: пришлите мне сколечко нибудь денег!
Еще прошу я вас, любезная маминька, уведомите меня насчет моих братьев: при какой должности они находятся. А еще насчет сестрицы: за кого она отдана замуж и в какое место и как ея зовут супруга. И пропишите мне все обстоятельства подробно. Еще прошу уведомить нащет дедушки Петра Иванова и бабушки Федосьи Степановны, что они: живы или нет. Попрошу уведомить меня.
Но при том еще надеюсь, что буду освобожден по Манифесту. Только затем еще содерживаюсь под арестом, пока из Сената придет мое дело. Писать более непредвижу. Остаюсь жив и здоров. Навсегдашний покорнейше сын Ваш. Иван Константинов Уланов.
Если будете писать письмо, пошлите в Ставропольскую губернию в г. Кизляр Его благородию Алексею Павловичу, смотрителю тюремного замка с передачею Ивану Константинову Уланову.
1857 го января 27 Любезный сын Иван Уланов».
источник »
