Самарские зрители получили уникальную возможность увидеть спектакль рубежа XIX и XX веков. В 1843 году на сцене Лондонского Королевского театра впервые появилась постановка под названием «Ундина, или Наяда» балетмейстера Жюля Перро на музыку Цезаря Пуни. С тех пор хореография несколько раз менялась. В России, например, одной из версий балета стал спектакль великого Мариуса Петипа.
В 1903-м рисунок танца меняется снова. На этот раз его создает, воспроизводя пантомимы Петипа, его , внук Пуни Александр Ширяев. В Самару этот редкий балет пришел в виде сюиты, состоящей из трех картин. Балетмейстер-постановщик Юрий Бурлака создал свою редакцию оригинального либретто Уильяма Грива и Жюля Перро и хореографии Ширяева. Также его авторству принадлежит новая музыкальная драматургия. В этой постановке на подмостки впервые начнет возвращаться сценическая машинерия, которой восхищались зрители XIX века.
Перед зрителями прекрасный берег солнечной Сицилии. Декорации художника Андрея Войтенко, костюмы Татьяны Ногиновой и световое оформление Александра Наумова превращают сцену в картину
в романтическом стиле пасторалей Ватто. Под стать этому возвышенному пейзажу рыбаки и деревенские девушки больше танцуют и веселятся, чем работают. Под стать этой итальянской идиллии и легкая
и свободно льющаяся музыка Пуни (дирижер-постановщик Андрей Данилов).
Две прекрасные девушки, между которыми все не может поделить свое сердце рыбак Матео (Сергей Гаген), представляют собой полную противоположность друг другу. Земная, но легкая и воздушная, словно цветочный аромат, Джианнина (Ксения Овчинникова) и пленительно-тягучая, в белоснежном, словно морская пена, платье Наяда (Марина Накадзима). Рыбацкий невод Матео извлекает прекрасное существо из пучины на сушу. И русалке уже никогда не стать свободной, ведь ее опутали куда более крепкие сети — любовные.
Самарские зрители смогли увидеть не только классическую хореографию XIX века, но и сценические эффекты того времени. Наяда появляется на сцене, выезжая из кулисы в морской раковине. А завершается грустная история ее несостоявшейся любви полетом над сценой.
Пару одноактному балету «Наяда и рыбак» составил Grand pas из балета «Пахита». Бурлака рассказал, почему принято такое решение:
— Во-первых, это разные грани классического балета на пуантах; во-вторых, это балеты единого пуантного периода, если считать 1903 и 1881 годы; ну и в-третьих, это просто две контрастные сюиты. Будь у нас
что-то одноактное из современной хореографии, может быть, было бы даже лучше: мы могли бы показать танец в развитии. Но пока ничего такого нет, мне кажется, бравурная «Пахита» и лирико-романтическая сюита из «Наяды и рыбака» — это лучшее сочетание. — Для нашего театра «Наяда и рыбак» — очередная ступень. Чтобы подготовить этот спектакль, потребовалось время для серьезного профессионального роста балетной труппы. Два с половиной года, что с нами работает Юрий Петрович Бурлака, не прошли даром. Именно благодаря этой подготовке стала возможна нынешняя постановка. Это классика XIX века. Балет, который редко идет в других театрах. И я уверен, что это будет одна из жемчужин нашего репертуара, которая станет привлекать внимание публики.
Одной из главных сложностей при подготовке спектакля стало изготовление костюмов, в том числе трансформера. Это была серьезная работа художника-постановщика вместе с нашими производственными цехами, своеобразный экзамен и для них. — Меня по-прежнему радуют мои артисты. Все, что задумал, получилось. Надеюсь, зрители оценят. Это не большой мощный балет, но тем не менее — наша история, новая страница для самарского театра. Такого названия здесь никогда не было. Для артистов это новая техника, освоение чего-то неизведанного. Так что премьера на пользу не только зрителям, но и артистам. Для меня это еще и ступень, которая поможет труппе перешагнуть в следующий романтический балет, который я задумал для самарского театра. Речь идет о «Сильфиде». Надеюсь, что проект состоится, он запланирован через сезон. В Самаре этого спектакля никогда не было, но он очень значим для истории балета. Чтобы старинную хореографию «Наяды» правильно поняли, мало станцевать хорошо. Нужно еще подать ее правильно, с должным погружением в эстетику того времени. Поэтому мне хотелось возродить именно сюжет, декорации и костюмы.
Мне нравится тема балета. Ее сложно сформулировать, избегая романтических штампов о противопоставлении миров и стремлении к недостижимому. Но первая ассоциация, которая приходит в голову мне, — даже не «Сильфида», а «Русалочка» Андерсена. Жертвенность во имя любви. И печальный финал мне нравится тоже — он неизбежен.
Некоторые волшебные превращения, которых изначально в этом балете не было, мне показались очень уместными, очень органично вписались в сюиту. Например, превращение Ундины в крестьянскую девушку с помощью платья-оборотня. Так Терезина преображается в Морскую Деву в балете «Неаполь» Августа Бурнонвиля. Этот прием не нов, но используется активно. Я увидел похожую трансформацию в мюзикле «Золушка» в Москве и был очень рад, что наша художница по костюмам Татьяна Ногинова как раз над ним работала. Такие мелкие, но приятные и нужные детали необходимы для романтического балета. — Это первая партия Наяды в моей карьере. Создавать образ неземного существа было сложно. Но в балете много подобных персонажей. Работать было интересно: Наяда превращается в конце в человека и получается, у меня две роли сразу. В этом балете нет 32 фуэте, самое важное в спектакле — образ. Здесь главное не напрягаться, а воплотить его как можно полнее. источник »
Фестиваль театров для детей и молодежи «Золотая репка» перешел экватор. Зрители успели увидеть уличный спектакль и детский театр на большой сцене, инклюзивный спектакль и трудно поддающийся определениям французский.
