фото показано с : sgpress.ru

О том, каково это — постоянно находиться в четырех стенах, рассказали мать двоих детей, инвалид-колясочник, общественник и дизайнер. Юлия Жевлакова, в декрете: – Муж устроился на новую работу водителем в компанию по доставке продуктов. Но еще ни разу не выходил на нее, потому что руководство сократило половину точек обслуживания. Супруг пытался подрабатывать в такси, но там многих сократили из-за низкого спроса и проверок. Естественно – денег практически нет. А нужно кормить детей, платить по кредиту и за коммуналку. Постоянно нужны памперсы и детское питание. Жду, когда придут декретные – 6700 рублей. Из-за того, что денег мало, экономим на всем. Младшую дочку я перевела со смесей на молоко. Но и это недешево. Четыре пакета — 250 рублей. Детские каши стоят 100 рублей за пачку. Старшая дочь уже взрослая и ей не требуется какого-то особого питания. Из обязательных трат — покупка воды, на которую тоже уходит достаточно денег. Конечно, детям хочется и вкусняшек, но приходится ограничивать. Помогают родственники — бабушка с дедушкой. Но моей маме тоже непросто. Она пенсионерка, но продолжает работать. Сейчас ее до конца месяца отправили в отпуск за свой счет. Алексей Лавренов, инвалид: – Для колясочников зима и начало весны — всегда сплошная самоизоляция. Так что у меня есть опыт безвылазного сидения дома в течение нескольких месяцев. Конечно, я от этого не в восторге. Для нашей студии «3D-инклюзия» время на самоизоляции проходит в обычном режиме: запись, монтаж, создание графики, подготовка слайд-шоу и прочий креатив. Занимаемся обычными делами. Огромный плюс для свободного времени —  у меня IP-телевидение. Сейчас появилось много новых познавательных каналов. Большущий минус — это то, что ко мне перестали приходить волонтеры. Они иностранцы и разъехались по домам. Мне помогал волонтер из Германии по имени Джон. А вообще за 16 лет из каких только стран не приезжали ребята. У меня побывали люди из почти всех стран Европы, Северной и Южной Америки, был волонтер из Японии. Ребята-иностранцы помогали детям и молодым людям с инвалидностью социализироваться. Им была интересна Россия: люди, культура, ну и, конечно, русская зима и снег. Волонтеров по нуждающимся распределяли в общественных организациях «Парус надежды» и «Ассоциация Десница». Ко мне добровольцы приходили раз в неделю. Наши занятия менялись по мере моего взросления. Сначала рисовали картинки, лепили, делали макеты парков из бумаги и картона. Потом, когда я увлекся видеомонтажом и компьютерной графикой, мне помогали при работе с компьютером. Я хорошо знаю программы, но плохо контролирую руки. Поэтому сначала сам обучал ребят программам, а потом мы вместе писали компьютерную музыку, монтировали ролики и фильмы, создавали 3D-графику. Волонтерам очень нравилось, потому что они не просто мне помогали, а и получали новые знания. Пару раз, конечно, были иностранцы, которые с компьютером вообще не дружили. Тогда мы просто гуляли, привлекали их к съемкам нашего цикла «Прогулки по Самаре». Кстати, ребята-волонтеры часто помогали мне перемещаться по городу, когда я учился в техникуме или ездил на занятия по социальному проектированию. Татьяна Ан, общественный деятель — Нахожусь на самоизоляции уже неделю — с того момента, когда я вернулась из Краснодарского края. Я понимаю, что коронавирус опасен. У меня были проблемы со здоровьем. Несмотря на молодой возраст, я имею хронические заболевания и инвалидность, поэтому нахожусь в группе риска и в любом случае попадаю под полный карантин. Когда я ехала в поезде домой, мне было душно и неудобно в маске, но я старалась ее не снимать. В соседнем купе постоянно кашляла какая-то женщина. Она всем рассказывала, что ей поставили диагноз «пневмония». На вокзале нас никто не проверял. Придя домой, я оставила все сумки в коридоре и сразу пошла в ванную. На следующий день, заказала доставку еды на дом. Моя жизнь не особо изменилась. Я и так большую часть времени провожу дома. Начала изучать новые рецепты. Решила вот попробовать испечь хлеб на собственной закваске. Отсутствие возможности решать дела по моим проектам выбивает из колеи. Я помогаю стомированным пациентам. Они ждали моего возвращения и помощи в решении вопросов. У кого-то надо технические средства забрать, кому-то их довезти. Пришлось перенести все минимум на 14 дней. Также отменила все акции экологического проекта «ЭкоШок». При этом я призываю всех участвовать во флешмобах, например, в движении #ШьемМаскиСами. Не могу спокойно смотреть на то, как люди без масок ходят гулять или едут на дачу. Опыт Китая и Италии ничему не учит? Знакомая, которая живет за границей, на днях написала, что они сидят дома уже месяц. У нас же, видимо, только начало эпидемии. Я испытываю сейчас эмоциональное напряжение из-за того, что не совсем понимаю, чем платить за услуги ЖКХ и ипотеку. Но больше меня волнует вопрос, как наша система здравоохранение справится с вирусом. Алексей Горин, дизайнер – По большому счету с приходом коронавируса в Россию моя жизнь мало изменилась. Все также снимаю квартиру. Вместо работы сижу дома, играю в игры, читаю книжки, смотрю кино, немного рисую. Выбегаю иногда на улицу, когда хочу покататься на доске. В подъезде пахнет больницей, во дворах дети гуляют с родителями, но только разрознено. Ничего критичного в месяце отсидки не вижу. Наоборот, у тех, кто искал отговорки, что не хватает времени на какое-то особое или любимое дело, появился шанс исполнить то, о чем мечталось. Моя девушка с понедельника вышла на работу. Мама тоже. У меня в офисе время тоже не теряют, там ремонт  – расширение. Сейчас в новое помещение перевозят оборудование. Что касается денег, то у меня есть некая подушка безопасности. В этом плане я более рассудительный. Конечно, вирус – это все-таки смертельная штука, но не стоит накручивать себя, что все люди обречены. Это считаю лишним. Сейчас у государств есть возможность посмотреть, как все устроено и перенять чужой опыт. В будущем люди будут знать, как действовать. Фото обложки: pixabay.com. источник »

72 +