В XIX веке в Самаре основали крупнейшую в России паровую макаронную фабрику, продукция которой была признана на мировом уровне.
Крупнейшая в России
Прибывший в Самару из Германии Оскар Карлович Кеницер занялся бизнесом. Он торговал новейшим сельскохозяйственным оборудованием - сеялками, жатками, а также научной литературой по аграрной тематике. А в 1882-м на улице Алексеевской (ныне Красноармейская) он построил макаронную фабрику. Огромное по тем временам здание из красного кирпича. Здесь применялась самая современная техника для производства спагетти, вермишели и других мучных продуктов из пшеницы твердых сортов.
К 1913 году Торговый дом Кеницера считался самым крупным в России. Совладельцем «макаронки» был также немец Константин Андреевич Леман. В адрес-календаре, справочнике Самары, издававшемся ежегодно, о нем говорилось так: «Макаронное заведение во 2-й полицейской части Самары с мощностью паровой машины шесть лошадиных сил, числом рабочих 130, в аренде у владельца Кеницера».
К 1900 году на заводе трудилось 150 человек. Условия труда были хорошими. Самарцы гордились тем, что завод передовой, оснащен машинами с паровым двигателем. При производстве строго соблюдались правила гигиены и образцовой чистоты, за что завод всегда получал лестные отзывы санитарных комиссий.
Не случайно в годы гонений на немцев рабочие выступят в защиту хозяев завода.
В дальнейшем Кеницер преобразовал свою фирму в Торговый дом «Кеницер и К°», ставший к 1913 году одним из крупнейших в России. Изделия парового макаронного завода продавались в фирменных магазинах «Венская» на Панской (ныне Ленинградская) и «Жан» на Дворянской (Куйбышева).
Сырья в избытке
На Самарском макаронном заводе дело было поставлено на широкую ногу. В 1890-м годовой оборот составлял 130 тыс. рублей. Ежедневно c мельниц Самары тянулись сюда обозы с крупчатой мукой из пшеницы твердых сортов.
«Губернские ведомости» за 1860 год описывают следующую картину: «Издавна при въезде в Самару с Оренбургского тракта был целый город мельниц, из-за которых даже был не виден настоящий город, так как хлебная торговля была специальностью Самары, поглощавшей почти всю деятельность ее жителей...»
В 70-е годы XIX века здесь насчитывалось около 60 ветряных мельниц. К этому времени была построена и первая многоэтажная паровая (помещика Шишкова). Известными на всю Волгу стали мельницы Субботина, Шихобалова, Винника, Курлиных, Зварыкина и других самарских предпринимателей, ставших «миллионщиками».
Судьба директоров «макаронки»
Оскар Кеницер был примерным семьянином. В его паспорте, подписанном самарским губернатором, указано следующее. Уроженец Франкфурта, Артур Оскар Кеницер 44 лет от роду прибыл из Германии вместе с женой Софьей, урожденной Шлегер, и детьми Робертой-Карлой и Эриком-Вальтером. Семья посещает лютеранскую церковь, принимает активное участие в жизни общины. Сохранились акты о крещении детей, в которых восприемником числится Оскар Карлович. Он входил в совет Самарской евангелическо-лютеранской общины.
Кеницер был пайщиком товарищества Жигулевского пивоваренного завода какое-то время и одним из трех его директоров. Занимался благотворительностью. В Госархиве сохранился документ, свидетельствующий об этом.
«В Самаре, при макаронном заводе товарищества «О.К. Кеницер и Ко», организована выдача «даровых обедов» из столовой Немецкого общества. Столовая была рассчитана на 150 человек нуждающихся: фактически в ней кормились 208 человек из 53 русских и немецких семей».
Но вот грянула Первая мировая война. 2 октября 1914 года Самарский Биржевой комитет исключил Торговый дом «Кеницер и Ко» из состава Биржевого общества. Причиной стало то, что его владельцы - германские подданные. Семья Кеницеров покинула Россию.
Можно провести аналогию. Судьба немца Кеницера оказалась сродни трагедии пивного короля Альфреда фон Вакано. Они построили свои заводы почти одновременно, достигли огромных успехов, обеспечили многих самарцев рабочими местами, занимались благотворительностью и общественной деятельностью. Однако оба были сметены во время беззаконий военного времени. Конечно, макаронной фабрике повезло больше, чем заведениям фон Вакано, и ее не закрыли - она не попала под «сухой закон».
Как вспоминает самарец Андрей Владимирович Леман, его прадед, Константин Андреевич Леман, бывший совладельцем «макаронки», к 1917 году стал ее полным хозяином. Однако власть сменилась, предприятие экспроприировали. А самого Лемана посадили в «Кресты», находившиеся на Ильинской площади близ Полевой. Рабочие макаронного завода потребовали освободить предпринимателя. Под угрозой производственных сбоев комиссары выпустили Константина Андреевича. Затем даже поставили «красным директором» макаронной фабрики. Но поздней осенью 1921 года он с супругой Ольгой Ивановной Петерсон выехал в Германию. Его сын остался в Самаре, и напрасно - впоследствии он был арестован и расстрелян в 1937 году.
Николай Шелгунов, публицист, ученый-лесовод:
- А пшеница здесь замечательная. Кажется, во всем мире нет и не может быть ничего, подобного самарской пшенице. Это не пшеница, а янтарь, и сам Бог отвел для нее самарские и оренбургские степи, назначив им границей Волгу.
Факт
В начале ХХ века завод Кеницера вырабатывал до 600 пудов (1 пуд примерно 16 кг) в день итальянских макарон, вермишели, русской лапши и других изделий из лучших сортов самарской муки.
Справка «СГ»
К концу XIX века самарские мельницы перерабатывали в год 10 миллионов пудов пшеницы, а в 1913-м губерния располагала уже 143 паровыми мельницами, которые размалывали 55 миллионов пудов зерна.
источник »
