фото показано с : sgpress.ru

Привычное название романа для советского читателя — «Маугли» вместо «Книга джунглей» выводит на первый план приключения главного действующего лица. Но одна из самых захватывающих сторон знаменитой истории Редьярда Киплинга — рассказ об этом диком и экзотическом мире с четкой иерархией и законами, которые нельзя нарушать. Именно с картины джунглей и начинается спектакль «Маугли», премьера которого состоялась в театре «СамАрт» на прошлой неделе. Но джунглей не природных, а каменных. Вместо щебетания птиц и шелеста листвы здесь — навязчивый шум большого города. Вместо лиан — металлические цепи. А большие бруски выстраиваются в центре сцены в вереницу небоскребов мегаполиса. Точно определить, где и когда происходит действие, нельзя. Авторы спектакля Татьяна Наумова и Павел Самохвалов погружают зрителя в яркий мир абстрактных существ. Кто это — люди, одетые в странные наряды и живущие в постапокалиптическом мире по законам стаи? Или звери, эволюционировавшие до человеческого облика? Костюмы, на создание которых художника Марину Евдоченкову вдохновили коллекции Едзи Ямамото, завораживающие полуживотные-получеловеческие танцы, условность быта — все это создает неповторимый и завораживающий визуальный образ спектакля. Второе «лицо» постановки — аудиоряд. За отсутствием вербального текста пластика в постановке Павла Самохвалова, музыка Василия Тонковидова и звуки звериных голосов полностью заменяют диалоги. Но каким бы захватывающим и увлекательным ни был такой мир, все же это история о Маугли — о его превращении из малыша в воина. Как любопытный щенок, человеческий детеныш в исполнении Алексея Кондрашева пробует окружающий мир на вкус и на прочность. Не соответствуя характеристикам ни одной из представленных групп, он вызывает живой интерес у каждой. Будь то строго соблюдающие законы иерархии волки под предводительством Акелы (Сергей Дильдин) или бестолково галдящие бандерлоги. Если интерес к нему Шерхана (Ярослав Тимофеев) и Табаки (Марина Щетинина) вполне объясним, то что же притягивает в нем остальных? Именно его непохожесть. С каждым у Маугли складывается свой ритуал общения, отличный от остальных. Будь то хипповатый Балу (Кирилл Рогозин) или ужасающе шуршащий Каа (Алексей Меженный), от которого кровь стынет в жилах. Багира в спектакле ближе к оригинальному английскому варианту, где Багир — образ воина, а не второй матери Маугли. Персонаж в исполнении Татьяны Наумовой учит «лягушонка» боевым искусствам, формируя его физический и нравственный облик. Центральная сцена водопоя, когда слоны громкими трубными звуками призывают всех зверей к перемирию на время засухи, — одна из самых сильных в постановке. «Мы с тобой одной крови». Объединиться перед лицом общей беды, проявить благородство и уважение к тем, кого ты привык считать врагом или добычей, — мурашки бегут по коже от того, как сильно сделано это режиссерами без слов. Именно здесь происходит то нарушение правил Шерханом, которое становится для него роковым: предавший закон джунглей должен быть наказан. И покарает его Маугли — вчерашний щенок, в которого каждый из воспитателей вложил все самое ценное. В кульминации спектакля — смертельной схватке тигра и человека — главного героя трудно узнать. Пройдя долгий путь становления, он преображается внешне — прямая спина (Маугли смирился со своей двуногой вертикальностью), уверенность в движениях, отсутствие суетливости и осознание своей силы. Постановщик наглядно подчеркивает эти перемены в сцене прощания героя и его приемной матери — Ракши (Ольга Ламинская). Она зеркально повторяет сцену их первой встречи. Если в начале спектакля огромная тень волчицы, превосходящая Маугли в несколько раз, любовно склоняется над малышом, обещая ему защиту от любых опасностей, то в финале они меняются местами. Ставший настоящим воином главный герой покидает тех, кто научил его всему, и уходит в мир, о котором пока ничего не знает. В другой мир. Может быть, наш. источник »

180 +