В мае в Доме архитектора прошла персональная выставка работ Леонида Кудерова — почетного архитектора РФ, автора более 50 проектов, многие из которых являются особо значимыми для региона.
— Вы выбрали профессию, тесно связанную с художественным творчеством. Очевидно, любили рисовать в детстве?
— Да, в детском саду все ребята собирались, когда я брал в руки карандаш. После школы поступил на архитектурное отделение Куйбышевского строительного института. Учился у замечательных преподавателей. Как один из лучших студентов на курсе мог позволить себе выбирать место работы. Мне повезло, что в 1981 году наметился тренд на индивидуальное строительство.
— То есть работа для архитекторов была?
— Наша профессия жесткая, подчас жестокая. В советское время было проще, тогда имелся огромный, правда, не очень эффективно занятый, проектный корпус. Мы, архитекторы, буквально в нем растворялись, составляли абсолютное меньшинство. За несколько лет до того, как я пришел молодым специалистом в куйбышевский институт «Промстройпроект», там было всего три архитектора, тогда как весь коллектив состоял из 700 человек. Большинство типовых серий жилья создавали инженеры — конструкторы. Но в 80-е годы началась диверсификация, институт изменил подход к работе, стал заниматься не только промышленным строительством, но и проектированием гражданских объектов. Сразу возросла потребность в архитекторах, работы стало много.
— Как складывалась ваша карьера? — Профессионально я рос быстро. Уже в 1984 году выступил главным архитектором проекта главного корпуса аэрокосмического университета на Московском шоссе, в то время еще авиационного института. Мне было всего 25, но поскольку я хорошо себя зарекомендовал, руководство «Промстройпроекта» доверило мне это ответственное дело. В 27 я был признан лучшим молодым архитектором РСФСР, получил возможность стажироваться в Великобритании. Еще один проект, которым очень горжусь, — крупнейшая в Китае ТЭЦ. Над ним я работал в 1992 году. — Какое впечатление произвела на вас поездка в Великобританию?
— Ее организацией занимался известный журналист, искусствовед Вячеслав Глазычев. В течение полугода я работал в Лондоне, в архитектурной фирме Рentagram design limited, она занималась проектированием восстановления памятников архитектуры. Участвовал в воссоздании Шекспировского театра. Я попал в другой мир, другую ментальность, с новыми для советского человека условиями работы, профессиональными подходами и техническими возможностями. В Англии я впервые увидел компьютеры на столах архитекторов. Еще там совершенно другое отношение к деталям. Если в СССР возводили стены из кирпича, то в Англии использовали технологии многослойных конструкций.
— Наверное, вдохновленным вернулись домой?
— Первое, что сказал по приезде: «Ребята, нам надо переучиваться!» Продолжая работать главным архитектором «Промстройпроекта», одновременно создал собственную фирму и занялся проектированием объектов индивидуального строительства.
— Ваш самый узнаваемый проект постсоветского периода — дом №169 на улице Фрунзе, построенный в стиле ар-нуво. В народе его называют «Мухой»… — Этот проект был признан «Лучшей постройкой года» на Всероссийском смотре архитектурных произведений «Зодчество-1997». Хочу сказать, что мой замысел не был бы осуществлен без участия тогдашнего мэра Самары Олега Сысуева, поддержавшего его на градостроительном совете. Позже возник еще один крупный проект — «21-й квартал» — жилая застройка между улицами Алексея Толстого, Пионерской, Венцека и Водников. Строительство там шло с 1998 по 2006 год. — Есть мнение, что для провинциальных архитекторов 90-е годы стали «золотым веком»…
— Это было связано с тем, что регионы получили самостоятельность. Для нас открылись дополнительные возможности. Все, кто ставил на первое место профессионализм, сумели встроиться в новую систему. Тогда к нам приезжали учиться, нас знали в стране. Помню, на Всероссийской выставке в Манеже на меня пальцем показывали и говорили: «Вон «Муха» идет!» — Сегодня ситуация изменилась? — В прошлом году я участвовал в международном архитектурном фестивале «Зодчество» с проектом школы для райцентра Кошки и был чуть ли не единственным из регионов. К сожалению, сегодня в провинции нет таких работ, которые могли бы конкурировать с московскими. На крупные проекты нет средств. Мы возвращены в лоно массового индустриального строительства эконом-класса. Более 30 лет я являюсь членом правления самарского отделения Союза архитекторов России и могу констатировать, что архитектура перестает быть востребованной профессией. Огорчает, что архитектура наряду с другими творческими профессиями стала сферой услуг. К нам относятся как к обслуживающему персоналу. При этом, являясь председателем экзаменационной комиссии вуза, я вижу, какие замечательные ребята выпускаются в Самаре. За их будущее обидно.
— Тем не менее вы по-прежнему один из наиболее успешных самарских архитекторов. — К счастью, в профессии у меня остается огромная загруженность. Сегодня я в основном занимаюсь частными заказами, создаю проекты загородных домов.
— Есть в жизни увлечения, не связанные с архитектурой? — Стараюсь реализовать все творческие амбиции — пишу, занимаюсь литературным творчеством. Единственное, чего не хватает, — времени. источник »
27 марта в самарском Доме архитектора прошел круглый стол «Реальные планы по Реальному училищу», организованный реготделением Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК). Представители общественности и власти обсудили проведение срочных противоаварийных работ на памятнике архитектуры.
Участники круглого стола обсудят причины, по которым до сих пор не началось восстановление памятника, а также алгоритм выделения средств и сроки выполнения первоочередных противоаварийных работ.
