фото показано с : sgpress.ru

Проект, посвященный Году театра, «Самарская газета» запустила еще в декабре 2018-го. Тогда был создан настенный календарь, в котором каждый месяц иллюстрируют придуманные художниками афиши спектаклей. Выбраны классические произведения, постановки которых могли бы идти на самарской сцене 100 лет назад. А сегодня идут на сцене современных самарских театров. Основная же часть проекта, работа театрального клуба, растянулась на весь 2019-й. Группа людей самых разных профессий, как связанных со сценой и журналистикой, так и весьма далеких от этих сфер, посещает спектакли, вдохновившие художников на создание календаря. А затем под руководством модератора Татьяны Журчевой обсуждает увиденное. Результаты дискуссии читатели могут регулярно видеть на страницах «Самарской газеты». Проект реализуется при поддержке городского департамента культуры и молодежной политики, а также театров Самары и Самарской области. Девятым спектаклем проекта стал «Мы едем в Америку» театра «Место действия», который в 2019-м отметил пятилетие. Премьера состоялась в марте этого года. Режиссер-постановщик — основатель и художественный руководитель театра Артем Филипповский. «Место действия» Театр существует с 2014 года. Основатель и художественный руководитель — Артем Филипповский. Он работает режиссером свыше 10 лет, им поставлены более 20 спектаклей, в том числе в театрах Москвы и СанктПетербурга. В репертуаре театра красочный и поэтичный спектакль «Три сестры» по пьесе Антона Чехова, комедия с живой музыкой «Мы едем в Америку» по мотивам романа Шолом-Алейхема и комедийное ток-шоу «Летние осы кусают нас даже в ноябре» по пьесе Ивана Вырыпаева. «Место действия» позиционирует себя как частный профессиональный театр в Самаре. Приоритеты: современные спектакли, авторские театральные проекты, создание условий для зрителей, которым можно отдохнуть, провести время в душевной беседе, получить новый опыт, принять участие в образовательных программах и фестивалях. В основе спектакля — повесть Шолом-Алейхема «Мальчик Мотл». Произведение сложилось из серии рассказов, посвященных еврейским семьям, которые в поисках лучшей доли покидали родные места и уезжали в Америку. Действие первое. Мнения Татьяна Журчева, доцент Самарского университета, кандидат филологических наук, литературовед, театральный критик, член СТД РФ, член Союза журналистов РФ: — Материал необычный. В Самаре очень редко обращаются к Шолом-Алейхему. История очень локальная по времени. Мы видим определенную эпоху, определенные события, определенные национальные проблемы. Это начало ХХ века. Речь идет о погромах, которые активизировались во время и после первой русской революции. Сам Шолом-Алейхем эмигрировал в Америку перед Первой мировой войной. До этого в 90-е годы XIX века власти передвинули черту оседлости и ужесточили правила проживания для евреев. В финале знаменитой повести «Тевье-молочник», на основе которой Григорий Горин написал пьесу «Поминальная молитва», все персонажи в связи с этим вынуждены покинуть свое родное место. Но история ХХ и XXI веков показывает, что одним периодом проблема не ограничивается. Она разворачивается, касается все новых людей и обстоятельств. Поэтому выбор материала театром вполне закономерный. Михаил Крылов, ведущий мероприятий: — Для меня спектакль разделился на две части. Первая — когда все переселялись — близка по духу времени моим бабушке и дедушке. Они были военными, растили трех дочерей. Мама рассказывала, что выживали как могли. И в то же время никогда не чувствовали себя бедными. Как и один из главных персонажей спектакля, бабушка с дедушкой всегда пытались что-то сделать, придумать, как-то выкрутиться. Вторая часть спектакля — переезд в Америку. Возникает ощущение, что этот народ никогда не умрет и все у него будет хорошо. Отдельное спасибо актерам. Как ведущий мероприятий могу сказать, что ими проделана отличная работа. Пару человек на сцене говорили чуть тише, но в основном всех было очень хорошо слышно из зала. Особенно запомнился актер, который играл быка — Мейни (Павел Синев. — Прим. авт.). Это великолепная роль! Не знаю, сколько было потрачено времени на то, чтобы идеально войти в образ. Но у него получился настоящий деревенский теленок. Запомнились танцы. Вопрос — насколько они нужны в спектакле, но это другой разговор. Антураж особой культуры был создан. Роман Едавкин, психолог: — Я бы поделил героев на три категории. Первая — главный — мальчик Мотл. Ребенок, который всем доволен. Солнышко светит, у него есть друг-теленок, он рисует все, что захочет. И счастлив. Вторая группа — его семья. По моим ощущениям, вечно недовольные люди. Денег у них нет, бизнес все время не задается и так далее. И еще есть тетушка. У нее полно проблем, но она умудряется помогать другим людям. Причем делает это довольно навязчиво, заставляя принять помощь. Она не жалуется вообще. У нее куча детей, но не ноет и не страдает. И в результате встречает героев в Америке, будучи уже успешной. Ребенку хорошо там, где он есть. Группе вечно недовольных постоянно нужно что-то менять и куда-то двигаться. Им постоянно нужна помощь. В связи с этим можно рассмотреть такую метафору в спектакле, как книга. Старший брат Мотла берет ее, чтобы стать богатым. Но это были не его идеи, и это не стало для него развитием. Он спихивает бизнес на ребенка, а тот, естественно, превращает все в игру, и дело рушится. Анна Едавкина, психолог: — Мне понравилось, как в спектакле показан ребенок. Многие думают, что с детьми можно разговаривать, как со взрослыми. Но у ребят совсем другое мировоззрение. Им интересны солнышко, цветочки — они все время переключают внимание. Работая с детьми, я понимаю, что именно так они себя и ведут. А проблемы, которые пытаются нагрузить на главного героя, он просто не замечает. У меня возникло ощущение, что нам показали некий жизненный цикл. Начали с рождения — нам показали мальчика и маленького теленка. А закончили неким перерождением — у них началась новая жизнь в Америке, — завершили цикл. Мы увидели и смерть, и перемены, и адаптацию. Действие второе. Дискуссия Михаил Крылов: — Мне казалось, что концовка спектакля должна быть зациклена на ребенке, и Мотл должен стать художником. Я не знал текста повести. И, учитывая, что Мотл не расставался с карандашом и все время рисовал, подумал: это могла быть личная история какого-то известного художника. Вячеслав Чегуров, сотрудник районной администрации: — Финал получается открытый? Татьяна Журчева: — Финальная точка здесь есть. От всех своих невзгод они поехали в Америку, претерпели массу испытаний и обрели наконец пристанище. Они счастливы — начинается танец. В него постановщики напихали много разных элементов. И знаменитый фрейлахс (исполняется на свадьбах и бармицвах), и намек на сложный мужской танец с бутылками на голове. Это не история о том, кем станет Мотл. Это история движения от несчастья к счастью. Светлана Логвиненко, сотрудник министерства энергетики: — В спектакле нет событийной конкретики. У героев была цель, они ее достигли. А что с ними будет дальше? Как повернется их жизнь? Татьяна Журчева: — В том-то и дело. Все построено на ощущениях. Им было плохо, и они были несчастны. Теперь они танцуют и веселятся. А какие события за этим стоят, неважно. Это уходит на задний план. Михаил Крылов: — Сразу стало понятно: в финале Мотл увидится с девочкой, которую встретил во время поездки. Он обещал, что, приветствуя ее, будет махать красным карандашом. У меня возникли ассоциации с «Алыми парусами». Роман Едавкин: — У меня тоже. Светлана Логвиненко: — Спектакль пролетел на одном дыхании. Когда прошло два часа, я не могла поверить, подумала: что, уже все кончилось? Актеры хорошо работают с публикой — передвигаются по зрительному залу. И танцы, конечно, очень интересно поставлены. Плюс музыкант, который играл на пианино прямо на сцене. Татьяна Журчева: — Да, в этом плане спектакль решен очень интересно. Живая музыка в драматическом спектакле всегда очень важна. Роман Едавкин: — Обратили внимание, что музыкант не только играл на пианино, но еще и дергал за струны? Татьяна Журчева: — Пианист был не только активным ом действия, но и его организатором — рассказчиком. Михаил Крылов: — На фоне минимальной сценографии мне запомнился эпизод с белым полотном на свадьбе — красиво. На сцене было всего три лавки, и они были постоянно задействованы. Татьяна Журчева: — Изобретательно работали с предметами. Полотно стало намеком на хупу — шатер, в котором проходит еврейская свадьба. У них там есть один забавный прокол. В местечках Российской империи не ели фалафель. Это израильская еда. Но сегодняшнему зрителю неважно. Вячеслав Чегуров: — В спектакле красочно показано единство. Некоторые соседи оказались ближе, чем родственники. Как они друг друга выручают! У них тонкий юмор, который помогает не унывать. Екатерина Еремеева, руководитель сети модных агентств: — Для меня тема еврейства — это тема моей зависти. Я тщательно искала в себе еврейские корни и, к сожалению, не нашла. В самой религии — иудаизме — присутствует понятие богоизбранности. То есть еврейский народ бог любит больше всего. В спектакле я еще раз увидела разницу нашей ментальности: евреи на короткой ноге с богом. У них есть полное доверие к тому, что происходит. Они идут и делают, уверенные в том, что все получится. Татьяна Журчева: — У них нет посредников. Там нет священства. Раввин — это учитель. Екатерина Еремеева: — Я даже говорю не столько про религию, а про то, что они встали и пошли. Не думаю, чтобы русский человек решился на такое. Татьяна Журчева: — Здесь дело не в национальности. Это зависит от конкретного человека, от личности. Михаил Крылов: — А почему почти все роли исполняют девушки? Татьяна Журчева: — Может быть, дело в возможностях труппы. Но они старались выдержать все стилистически. Единственное, где был выбран принцип настоящей травестии, это главный герой — мальчик Мотл, которого играет девушка (Елена Ламзина. — Прим. авт.). Это мог быть и молодой актер, но они решили спектакль в другом ключе. Все остальное — предельно условно. И тетя с пышными формами, и теленок, и Пиня с катастрофической шевелюрой. Это все намеренно гротесково и смещено с реальных пропорций. Все сделано знаками. Надел шляпу с пейсами — стал мужчиной. Сценическое решение продиктовано отчасти материалом. Это рассказ о местечковых евреях со своей культурой, музыкой, обычаями. — В 90-е годы драматург Григорий Горин написал «Поминальную молитву» по мотивам повести «Тевье-молочник». Спектакль, поставленный по этой пьесе, стал культовым в театре «Ленком». Довольно долго она шла и в «СамАрте». Сильный был спектакль. Лет за 10 до появления горинской пьесы сняли телеспектакль (не знаю, жив ли он до сих пор) «Тевье-молочник». Главную роль исполнил Михаил Ульянов. Фантастическая по силе постановка. Тогда родилась шутка, Ульянова назвали «народный еврей Советского Союза». В 80-е годы в Куйбышевском театре драмы шла постановка по произведению еврейского драматурга Иосефа Бар-Иосефа «Сад». Был довольно любопытный спектакль, который понравился самому автору. В одной из ролей выступила Вера Александровна Ершова. Драматург чрезвычайно комплиментарно о ней отозвался. Татьяна Журчева об истории постановок   источник »

56 +